Сладкое вино любви - Делински Барбара

Второе, естественно, касается финансовой стороны. «Мы были богаты, потом враз обеднели». Оливия видела ранние фотографии Асконсета, но даже и подумать не могла, что семья переживала тяжелые времена.

Натали продолжила свое повествование:

– В наши дни стало модно переселяться из города в деревню, но в ноябре 1933-го это был удел неудачников.

Мой отец владел банком, который разорился, как и множество других. Мог ли он спасти свое дело? Да, он пытался – продал наш дом в Ньюпорте, фамильные драгоценности. Но все было тщетно – мы еле сводили концы с концами.

Потери оказались невосполнимыми. Отец продал дом в Нью-Йорке, автомобиль, даже бриллиантовое кольцо моей матери, чтобы покончить с долгами и начать жизнь заново.

Его отчаяние трудно представить. Он подвел людей, доверивших ему свои сбережения. Многие из них были его друзьями. Одни продали свои дома, как мы. Другие встали в очередь за бесплатным хлебом. Остальных ждала еще более жестокая участь. Многие годы спустя родители внезапно замолкали при упоминании имени бывшего друга семьи. Это означало, что он один из тех, кто покончил жизнь самоубийством, не выдержав унижений, стыда и боли.

Мой отец все это испытал. Он привел к краху не только друзей, но и свою семью. Денег больше не было. Ферма – вот все, что у нас осталось. Мы уехали из города, презираемые всеми.

Натали отсутствующим взглядом смотрела в пустоту, на лице ее застыла печаль.

– И вы чувствовали это? – тихо спросила Оливия.

Натали ответила не сразу.

– Презрение? Да, чувствовала. – Она смущенно отвела глаза.

– Люди говорили это вам в лицо?

– Не знаю. Я была слишком мала, чтобы это понять или запомнить. Мой брат никогда не рассказывал мне ни о чем подобном. Может, я просто забыла.

– У вас есть брат?

– Да. Брэд на четыре года старше меня.

– Но виноградник унаследовали вы.

– Брэд сам отказался от наследства, – сказала Натали и снова умолкла.

Оливии хотелось продолжить расспросы, но она боялась показаться бестактной. Да, Натали дала понять, что любознательность – необходимое условие для этой работы. Но только не в такую минуту.

Молчание затянулось, но Оливия понимала, что Натали так легче.

Спустя несколько минут она снова взяла в руки фотографию подростка с тележкой:

– Мои родители были напуганы, раздавлены случившимся. Они поспешно собирали вещи, не говоря ни слова, но теперь-то я понимаю, что они чувствовали. Мир рухнул. И наша жизнь уже больше не была такой, как раньше.

Брэд, которому тогда было девять, рассказал мне о холодном пасмурном ноябрьском дне, когда мы покинули Нью-Йорк и сели на поезд до Провиденса. Мы и раньше часто ездили туда – проводили лето в нашем доме в Ньюпорте, и нас, нарядных и счастливых, встречал на вокзале личный шофер в новеньком автомобиле. Теперь, одетые совсем не так, как прежде, с жалкими чемоданами и скудными пожитками, мы прошли в плацкартный вагон. В Провиденсе нас встречал один из наших служащих.

Его звали Джереми Берк. Отец вызвал его из Ирландии. Берк уже несколько лет выращивал картофель на наших плантациях.

В то время ферма для отца была чем-то вроде развлечения. Он любил там отдыхать и работать и возвращался в Нью-Йорк загорелым, с мозолями на руках, чем ужасно гордился. Отец привык во всем добиваться совершенства и всегда быть первым.

Но вернемся к Джереми Берку. Он не только умел выращивать картофель, но и отлично справлялся с делами на ферме. За несколько месяцев до нашего приезда отец назначил его управляющим.

Джереми привез из Ирландии жену и ребенка. Все трое жили в этом каменном доме.

В тот мрачный ноябрьский день Джереми посадил нас в старый грязный грузовичок, пропахший навозом. Эти запахи земли были новыми и непривычными для нас, городских.

Мы удалялись на юг от Провиденса. Шоссе закончилось, и нас трясло на ухабах, но я этого уже не помню, как не помню и нашего появления в Асконсете. По словам Брэда, это была довольно унылая местность: мы привыкли к роскоши, а в Асконсете все было более чем скромно.

– Поверить не могу, – возразила Оливия.

– Вы говорите так из вежливости.

– Нет, мне Асконсет очень нравится. Здесь так красиво!

– С недавних пор.

– Красота природы не зависит от построек.

Натали улыбнулась:

– Умница. Я выбрала хорошую помощницу. Ваше сердце принадлежит Асконсету. Мне остается только немного подстроить ваше восприятие действительности. Я не помню свою первую встречу с Асконсетом, но то, что я видела в последующие годы, отнюдь не заслуживало названия райского уголка.