Светлая полночь - Стоун Кэтрин

Он снова посмотрел ей в глаза.

— Нет. Просто я подумал, что вы, может быть, голодны.

«Потому что я такая худая, — догадалась Джулия. — Потому что я слишком много бегаю и слишком мало ем».

— Вы не должны беспокоиться обо мне.

— Я знаю. Но все же беспокоюсь.

— Или испытываете ко мне жалость?

— Нет. — Он произнес это негромко, но быстро и решительно.

Жалеть ее? Женщину, дорожившую любовью, несмотря на предательство, женщину, считавшую своим долгом (перед кем?) так бережно обращаться с тряпичным кроликом? Джейс был заинтригован. И обеспокоен. Но испытывать жалость к ней? Нет.

— Я сожалею из-за него.

— Из-за него?

— Из-за вашего жениха.

— Никакого жениха нет, Джейс. Это была ложь.

Ложь? Он этого не заметил. Даже еще не начал догадываться.

— Для чего?

— Из-за Алексис.

— Алексис? При чем здесь Алексис? — Тональность его голоса резко изменилась.

— Она сказала, что вы обижены, угнетены, пребываете в отчаянии и нуждаетесь в разговоре. Поэтому я пообещала…

— Откуда вы знаете Алексис?

— Я ее не знаю. То есть я, конечно, знаю, кто она, но… Я находилась в зале ожидания, одна из многих пассажиров, ожидавших своего рейса. Алексис решила отдать свой билет мне.

— Конечно, она сопроводила это рассказом?

— Да. Она сказала, что вы должны были обвенчаться вчера вечером.

— И?..

— Она заявила вам, что хочет отложить свадьбу, потому что… ваша любовь к ней столь грандиозна, что ей требуется некоторое время, чтобы прийти в себя. По ее словам, вы были недовольны, но не стали возражать. Прошло три недели, и накануне свадьбы вы оставили ей сообщение с просьбой провести Рождество с ней вдвоем в Лондоне. Она решила согласиться. Однако к этому утру все изменилось.

— Из-за чего?

— Из-за того, что вы видели ее вчера вечером с Грантом Роджерсом.

— Попробую угадать. Я выслеживал их? — Легкое изумление отразилось в холодном взгляде Джейса. — А когда я увидел ее с другим мужчиной, я почувствовал себя уязвленным, пришел в отчаяние?

— Да. И очень разозлились и не захотели лететь с ней в Лондон.

— И Алексис выбрала вас, потому что вы выглядели такой симпатичной.

«Нет. — Джулия опустила глаза и посмотрела на Флоппи. На свои худые, бледные руки. — Алексис выбрала меня, потому что я выглядела жалкой, а не симпатичной. Жалкой, убогой, несносной». А вслух сказала:

— Алексис выбрала меня, чтобы я вызвала у вас раздражение. Чтобы я нарушила ваше уединение и вам захотелось видеть рядом с собой ее, а не меня.

Джейс понял. Внезапно. С болью. И с гневом, адресованным самому себе. Ему не следовало связываться со знаменитой актрисой. Но Алексис была такой сочной, жаждущей и доступной… И он поддался. И вот теперь пожинает плоды своего выбора.

А сейчас его выбор затрагивает Джулию. Нужно признать, что со стороны Алексис это было весьма проницательно — проникнуть в суть Джулии. Распознать ее способность к сопереживанию и состраданию. Ее добродетельность.

— Джулия. — Его голос прозвучал удивительно тепло, почти ласково. — Из числа многих причин, почему мои отношения с Алексис не сложились, одна из главных заключается в том, что она не знала меня. Совсем не знала. И она даже предположить не могла, кого я хотел бы видеть своим спутником на пути в Лондон.

Джулия оторвала глаза от своих костлявых рук и кролика и посмотрела на него.

— Но вы совсем не нуждались в разговорах.

— С Алексис? Не нуждался. Но я нуждаюсь в разговоре с вами, Джулия. Обо всем. То, что наговорила вам Алексис, не соответствует действительности. — Кривая улыбка коснулась его губ. — Кроме одной маленькой детали. Мы в самом деле однажды решили, что поженимся накануне вечером…

Они встретились в середине октября. Доктор Джейс Коултон пришел в коллектив «Города ветров» проконсультировать друга, у которого была больна жена.

Позже Алексис решит, что его ссылка на друга фальшива. У него не было друзей. Только знакомые, только коллеги.

Только любовницы.

Тем не менее в тот октябрьский день Алексис поняла одно: она хочет видеть этого шикарного доктора в своей постели. Она соблазнила его? Нет. Это было его решение, а не ее обольщение, и выполнено оно было с холодной точностью хирургического скальпеля.

Однако он был великолепен. Если говорить о его любовных ласках. Искусные, чувственные и такие интенсивные, они одновременно и пугали ее, и приводили в восторг. Алексис почувствовала, что секс — это отдушина для него, способ забыться, сбежать от резни и крови и возможность использовать свои удивительные руки хирурга для совершенно иных целей.