Игроки и любовники - Коллинз Джеки

Но ведь Поль должен понимать, насколько он зависит от него. Они ссорились, но Эл всегда прислушивался к мнению брата, никогда не спорил по поводу финансов и всего, касающегося карьеры.

Эта сучка, Мелани, возвела между ними стену ненависти, о которой Эл даже не подозревал…

Эл решил, что, когда они выберутся из джунглей, он обязательно наладит отношения с братом. Он докажет свою любовь, уважение и благодарность, о которых Поль, наверное, и не подозревает.

Смешно все складывается. Эл всегда обращался за помощью к Полю. А теперь он сам принимает решения. Тащит людей по джунглям в надежде спастись. Может, нужно было остаться в самолете? Да, остаться и умереть от голода… Эта мысль напомнила Элу о том, что он собирался поохотиться. На следующей поляне они остановятся.

Кристина заставляла ноги двигаться. Дальше и дальше, несмотря на порезы, ссадины и ужасных червяков, которые проедали кожу. Ее съедали живьем. Пожирали руки.

Она сдержала рыдания, и Эван еще крепче прижимал девушку.

– Можешь идти? – спросил он.

Кристина молча кивнула. Она принесла уже достаточно зла, и никого задерживать не станет. Она будет идти, пока просто не упадет.

Девушка думала о матери. О красавице Эвите. О женщине, которую временами так ненавидела.

– Не задавай вопросов, мама, – когда-то орала Кристина. А когда мать по-доброму спрашивала:

– Куда ты идешь сегодня, дорогая? – она просто скалилась и отвечала:

– На улицу.

Кристина думала, что ее родители глупы. Богатые идиоты. Нино научил ее этому. Но теперь девушка поняла, что они беспокоились о ее благополучии, потому что любили ее. Во всяком случае, Эвита. Джорджа легко обдурить. Поцелуй в щечку. Примитивный вопрос: «Ты доверяешь мне, папа?». Он был глиной в ее руках.

Почему она не была с ними искренной? И не рассказала о Нино с самого начала…

Кристина со стыдом думала о сделанном, и слезы катились по ее разбитому лицу. Если бы повернуть время назад, то все было бы по-другому. Если бы Луис остался жив…

Но это невозможно.

Даллас первая услышала шум моторов и позвала Эла. Они все смотрели на небо, и внезапно там появились два силуэта.

Все следили за самолетами молча. Нет смысла махать и кричать. Да и сил не осталось.

Похожие на две большие птицы, самолеты скрылись из виду.

– Можно отдохнуть здесь, – сказал Эл. Повторять дважды не пришлось, потому, что все мгновенно опустились на землю. – Смотрите, чтобы не было муравьев, – предупредил он. – Даллас, может, подойдешь к Полю?

Она немедленно положила ладонь на горячий лоб Поля и пощупала его пульс. Несмотря на жару, его била дрожь. Тело тряслось, и зубы стучали.

– Я думал, что он поправился от лихорадки, – сказал Эл. – Вчера ему было значительно лучше.

– Здесь что-то более серьезное, – тихо ответила Даллас. – Скорее всего, малярия.

– Ты шутишь?

– Тише, не нужно, чтобы остальные слышали.

– Малярия. Но это… – Эл замолчал и безнадежно пожал плечами. – Как ее лечить?

– Никак. Я знаю мало, но нужны специальные медикаменты. По-моему, хинин.

– Боже! – Эл закрыл лицо руками.

– Я могу ошибаться, – быстро сказала Даллас – Просто малярия вызывает приступы. Больной слабеет, но это не смертельно.

– Ты думаешь, он поправится?

– Нет, не думаю. Все зависит от того, какой это тип малярии. Я помню, что у отца, который когда-то болел малярией в тропиках, иногда случались приступы. Но у него были лекарства.

– Как Поль заразился?

– От комаров. В таком климате это неудивительно.

– Черт! Нам только этого не хватало. Даллас еще раз пощупала лоб Поля.

– Если это малярия, то завтра приступ пройдет, и мы сможем идти дальше, а если найдем помощь…

– Если… если… если бы помощь пришла вовремя, то можно было бы спасти Кетти и даже Нино. Почему ты думаешь, что мы спасем Поля?

Даллас устало вздохнула:

– Что я могу сказать тебе, Эл? Мы можем только идти дальше.

– Знаю.

Было страшно жарко, и они старались прилечь в тени. Эл позволил себе расслабиться, а Даллас поделилась с ним последними орехами и сахаром. Теперь оставались только три банки икры. К счастью, можно было пить из реки, так что с водой проблем не было.

Поль ничего не ел. Даллас сумела дать ему лишь несколько глотков воды. Дрожь прекратилась, но кожа горела. Он был в горячечном бреду.

Эл не знал, сколько проспал. Как и другие, он находился в сомнамбулическом состоянии. Глаза закрыты и думается с трудом.