Вспомни лето - Лоуэлл Элизабет

Корд молча покачал головой. Ему не нужно объяснять, как это опасно для лошади и любого, кто попытался бы ей помочь.

– Наездник Дева стоял рядом, – продолжала она, а в голосе слышалось застарелое возмущение. – Он проклинал Дева, пинал и хлестал изо всех сил.

Корд пробормотал что-то нелестное себе под нос.

– Глаза Дева были дикими и совершенно белыми, – говорила Рейн, – с боков падала кровавая пена. Любая другая лошадь запаниковала бы и сломала себе ноги, пытаясь вырваться на свободу. Но только не Дев.

Он быстро посмотрел на нее. Глаза Рейн сузились, словно она вглядывалась в прошлое, губы сурово сжались.

– Что же ты сделала? – спросил он.

– Я схватила этого жестокого, глупого ублюдка и толкнула его к отцу. Потом стала разговаривать с Девом, пока он не успокоился. Когда он наконец позволил мне прикоснуться к нему, я вытащила его ноги и освободила его.

Корд легонько присвистнул. Он представил себе девочку-подростка в такой опасной близости к возбужденному жеребцу.

– Ты сильно рисковала.

– А что оставалось делать? – сухо осведомилась Она. – Когда я уговорила Дева встать на ноги, он был весь в крови, в мыле и дрожал мелкой дрожью. Он стоял и наблюдал за мной, прядая ушами. Я не могла отдать его этому садисту.

Корд быстро взглянул на нее. Эта изящная женщина в шелковом платье и с изумрудными серьгами никак не вязалась с тем эпизодом из прошлого. Но если вспомнить вчерашнюю Рейн, сумевшую справиться с паникой, оказавшись в руках незнакомца, то слова ее звучали вполне правдоподобно.

Да, Рейн – изящная и очень уязвимая женщина. Но в то же время сильная духом.

– Я спросила у этого сукина сына, сколько стоит его лошадь, – продолжала она. – Он сказал, что не пожалеет на нее пули. Дескать, Дев слишком стар, чтобы его кастрировать, и слишком средних достоинств, чтобы ездить на нем. – Она поколебалась, вспоминая, что случилось потом. Это был единственный раз в ее жизни, когда отец оказался рядом с ней. – Затем мой отец потянулся к его оружию и вытряхнул патрон.

– Это по-нашему, Блю, – сказал Корд, затаив дыхание.

Она резко обернулась к нему.

– Ты знаешь моего отца? – В голосе Рейн прозвучало обвинение.

– Но вряд ли он знает Корда Эллиота. – Он криво улыбнулся, наслаждаясь шуткой, которой не мог поделиться с ней. Он не должен больше упоминать прозвище ее отца.

Секунду поколебавшись, Рейн решила, что Корд вполне может знать прозвище Джастина Чандлер-Смита. Ее отец работал во многих посольствах за границей, в государственном департаменте и в Пентагоне. Он был заместителем министра, помощником секретаря и так далее и тому подобное.

Названия должностей бессмысленны. В тайном мире, в котором обитал ее отец, люди, не обладающие властью, имели внушительные титулы. Настоящие же вершители судеб были анонимны, серые кардиналы в высших эшелонах власти. Такова система, которую используют все правительства мира.

– У тебя были неприятности с Девом? – спросил Корд, направляя машину к маленькой автостоянке и тем самым меняя тему разговора.

– Мне пришлось заново обучать Дева. Я выпустила его на пастбище на три месяца раньше, чем попробовала надеть на него уздечку. Понадобилось больше года, чтобы обучить его основам школы.

– Для восемнадцатилетней девушки ты была необычайно терпеливой.

– Дев стоил всех издержек времени и сил. Он просто рожден для соревнований. Такой лошади у меня еще не было. Сила, ум, выносливость. – Потом она сухо добавила:

– Он не раз спасал меня от падения в прыжке на скоростном спуске.

Корд думал о дистанции, которую исследовал сегодня еще раз: адские барьеры, опасные препятствия, крутые повороты. Рейн казалась одинокой свечой, горящей в ночи.

– К сожалению. Дев не позволяет прикасаться к нему незнакомым людям, – призналась она.

– А ездить на нем?

– Каждый, кто попытается, тотчас окажется на земле.

Дежурный стоянки рысью понесся к ним, горя желанием заняться «пантерой». Он открыл дверцу, передал квитанцию и сел в машину.

– А тебя он пытался сбросить? – спросил Корд, в то время как его автомобиль неожиданно громко взревел и отъехал.

– Дев никогда не сбрасывал меня специально. Но я падала не раз по собственной глупости.

– Я не могу представить тебя в глупой ситуации. – Кончиками пальцев он дотронулся до трепетавшей на шее жилки. – Скорее всего – застигнутой врасплох.

Она удивленно смотрела на него, чувствуя, что он нашел ключик к ее сердцу.