Когда растает снег - Мортимер Кэрол

Однако теперь Элли хотелось задать ему этот вопрос. Ей вообще хотелось знать как можно больше о его жизни. Нет, она по-прежнему понимала, что понапрасну теряет с ним свое время, но ей нужно было быть уверенной в том, что Патрику не придется лгать другой женщине, объясняя ей, почему он встречается с Элли.

— Надеюсь, тебе нравится итальянская кухня? весело спросил Патрик.

— Очень даже, — кивнула Элли, беря со спинки стула свой толстый шерстяной жакет.

Она специально выбрала его, чтобы Патрик не думал, будто у нее нет замены длинному черному пальто, которое так ему не нравилось. Что касается шерстяной накидки, подаренной ей в субботу, то она лежала в глубине шкафа, аккуратно сложенная и упакованная в ту же коробку.

Элли понимала, что у нее, вероятно, никогда больше не будет возможности надеть ее снова…

— Ну что, идем?

Патрик бросил на нее пристальный взгляд.

— Все в порядке, Элли? Дэвис больше не надоедал тебе?

Она нахмурилась:

— Нет, если не считать очень странного разговора, который он затеял со мной вчера утром.

— Расскажешь, пока мы будем ужинать, предложил Патрик, открывая дверь. — Если не боишься, что у нас от этой темы не начнется несварение желудка.

Внутри машины было тепло и уютно, слегка пахло лосьоном после бритья, которым пользовался Патрик.

— Я все еще не понимаю, для чего эта сегодняшняя встреча, — тихо проговорила Элли, когда Патрик устроился рядом с ней.

Он пожал плечами.

— Ну, считай это знаком признательности за все, что ты сделала для моей семьи.

— А как насчет того неудобства, которое тебе приходится терпеть из-за меня?

— Что ты имеешь в виду?

— Ты ведь вынужден встречаться со мной.

— Я не понимаю, о чем ты, Элли.

Лицо Патрика стало суровым, и она на миг почувствовала сожаление, что вообще заговорила об этом. Элли поступила так, потому что влюбилась в мужчину, о котором ей не стоило даже и мечтать, но это не значило, что она должна портить ему настроение в те редкие моменты, когда они были вместе.

— Ладно, не будем об этом, — пробормотала она. — Это все Рождество. Напряженная пора, как обычно. Спасибо, что ты пригласил меня.

— Элли, я знаю, мы не так давно знакомы, произнес Патрик с мрачным выражением лица, но когда ты узнаешь меня лучше, то поймешь, что я отнюдь не жестокий человек. Я хочу сказать, не настолько жестокий, чтобы предложить женщине провести вечер вместе только в знак благодарности.

За последнюю пару недель ей доводилось видеть Патрика в разном настроении: веселом, настороженном, радостно-беззаботном, но еще ни разу он не был раздосадован или сердит на нее.

А сейчас, казалось, именно такие чувства Патрик и испытывал по отношению к ней.

— Извини, я выбрала неудачный момент…

— И не надо извиняться! — нетерпеливо прервал он. — Я сам виноват, потому что не смог достаточно внятно объяснить свои намерения. Но сейчас я все исправлю!

С этими словами он резко свернул с дороги, направляясь на безлюдный паркинг у шоссе.

— Что ты делаешь? — обеспокоенно спросила Элли, когда Патрик остановил машину посередине слабоосвещенной стоянки.

Он отстегнул ремень безопасности, затем повернулся к ней.

— Собираюсь убедить тебя в том, что предложил провести со мной время по одной-единственной причине.

Патрик обхватил Элли за талию, притягивая к себе, и в следующий миг его губы жадно слились с ее губами.

Поцелуй был настолько неожиданным, что Элли, изумленная и потрясенная, на несколько мгновений неподвижно замерла в его объятиях, но потом страстная настойчивость Патрика вызвала уже знакомую ей жаркую волну во всем теле. Ее кровь словно вскипела. Элли с готовностью отвечала на ласки Патрика, а когда его руки принялись гладить ее спину, а губы — целовать ее шею, она застонала от наслаждения.

— Что на вас надето под этим свитером, Элли Фэрфакс? — пробормотал Патрик, положив ладонь ей на грудь.

— А как вы думаете, Патрик Макграт? — отозвалась она охрипшим голосом.

— Я думаю, что должен это выяснить.

Элли судорожно вздохнула, почувствовав руку Патрика на своей обнаженной коже. Его пальцы были холодными, а она сама просто пылала, и это прикосновение вызвало в ней острый озноб восторга. Когда губы Патрика коснулись ее груди, Элли показалось, что каждая клеточка ее тела медленно тает. Элли никогда еще не испытывала такого пьянящего ощущения: каждая частица ее естества чутко отзывалась на малейшее его прикосновение.