Плохие девочки - Веденская Татьяна

– Ко мне? На массаж? – озадачилась она. – Без записи? У меня сейчас клиент.

– Нет у тебя клиента, – бросила ей Авенга.

– Почему?

– Потому что. И знаешь, Сухих, мы все тут подумали и считаем, что ты должна отсюда уволиться.

– Ах, вот оно что. Да? С чего бы МНЕ увольняться? – наконец-то до нее, кажется, дошло, что происходит. И она сделала такое ударение на слове «мне», словно бы искренне полагала, что уволиться должны все мы, но не она.

– С того, что после того, что случилось, тебе просто неприлично тут работать. Мы не хотим идти к твоему руководству и писать жалобы. Лучше уйди сама. Такие, как ты, везде нужны. Чужих мужей полно и в других клубах. А сюда тебе больше не стоит показываться, – выдавила я из себя, мысленно матерясь на девочек, которые молчали, словно воды в рот набрали. А я за них отдувайся.

– Я просто не верю своим ушам! – воскликнула Сухих и вдруг как-то неестественно легко и беззаботно рассмеялась, и все ее красивое, стервозное лицо озарилось недопустимым светом.

– А ты поверь! – воскликнула Марлена. – Это просто недопустимо так поступать. Тем более с подругой.

– Считаешь? Что именно тебе кажется недопустимым? А, Марлена, дорогая? – ерничала Сухих. Я смотрела на нее и поражалась, насколько бессовестным и твердолобым может быть человек. На ее лице не было и тени сомнения. Никакого стыда, никакого раскаяния. Кажется, она просто смеялась над нами.

– Я тебе не дорогая! – вспыхнула Марлена. – Между нами больше нет ничего общего.

– Почему это? А мне кажется, между нами по-прежнему полно всего общего.

– Я… я бы никогда…

– Чего? Чего бы ты никогда? – Сухих вдруг сделала резкий шаг вперед и приблизилась к Марлене. Она практически уперлась в нее, смотрела свысока, так как была выше ее. – Считаешь, это безнравственно – спать с чужими мужьями и женами?

– Чего тут спрашивать? – Марлена бы и отошла, но за ней был столб, и она уперлась в него спиной. – Ты просто бесстыжая дрянь.

– Да? Допустим. И чего тебе от этого? Я же тебе не мешаю жить, кажется? Иди домой, к мужу. Живи своей прекрасной, высоконравственной жизнью. И не лезь не в свое дело. Зачем ты нарываешься?

– Это ты нарываешься, – вмешалась я. Авенга все это время стояла и молча наблюдала за происходящим. – Ты дождешься, что мы пойдем к твоему руководству и напишем там про тебя…

– Что? Что именно ты хочешь написать про меня? Я на работу не опаздываю, клиенты мною довольны.

– Именно! – взвизгнула Марлена. – Клиенты просто в восторге. В таком восторге, что уходят от ни в чем не повинной жены, бросают детей. Это ты называешь – угодить клиенту? Ты бы видела сейчас Сашу? Да ты ей жизнь сломала.

– Сашу? Да я плевать хотела на вашу Сашу. Если хотите знать, мне до нее нет никакого дела. Пусть я сломала ей жизнь. И еще двадцать раз сломаю.

– Я бы на твоем месте была осторожнее в выражениях, – медленно и спокойно процедила вдруг Авенга. Сухих замолчала и перевела на нее взгляд. Авенга как-то странно взмахнула рукой перед лицом Сухих и посмотрела ей прямо в глаза. – За такие вещи придется отвечать!

– За какие вещи? – переспросила Сухих, заметно побледнев. – Что ты несешь? Заколдуешь ты меня, что ли? Ты забываешь, что я-то тебя прекрасно знаю.

– Я сама себя до конца не знаю. И не советую тебе говорить обо мне в пренебрежительном тоне, – торжественно продолжила Авенга.

Я ликовала. О, да, не зря мы потащили ее с собой. Вон, как Сухих перемахала.

– Я тебя не трогаю. И ты меня не трогай. И вообще, девочки, шли бы вы отсюда. Мне до вас нет никакого дела. Вы… вы не понимаете.

– Чего? Чего мы не понимаем? Что хороших мужиков мало, а время идет? Что жена не стена – подвинется? – влезла я.

– Тот, кто на чужом горе хочет в рай въехать, – будет проклят, – спокойно сказала Авенга.

– И ты вот так спокойно ходишь и проклинаешь людей? – спросила Сухих дрогнувшим голосом. – Не боишься такой ответственности?

– Тебя не я проклинаю. Сама жизнь таким не спускает. По делам и награда. Ты все равно поплатишься – не сейчас, так потом. Будешь болеть, страдать и останешься одна – никому не нужная.

– Подожди-подожди. То есть все это со мной случится только потому, что я переспала с чужим мужем? – переспросила Сухих.

– С мужем подруги. Это особенно плохо. Это как самой себе очернить всю карму.

– Это точно! – согласились и мы.

– Ну что ж, девочки. Раз вы верите в это, так тому и быть. Пусть же проклятие обрушится на голову виновной. Только при чем тут моя работа? Давайте так – проклятие отдельно, а моя работа отдельно, – проговорила она и направилась обратно, к двери, в свой массажный кабинет, ко вратам в свою преисподнюю. Вид у нее был, надо сказать, до странности беззаботный.