Обманы - Майкл Джудит

— Ты была права. — Он улыбнулся, как бы извинясь — Она котенок. Милый, ласковый, но не ценной породы. Сабрина называла Бетси щенком, а не котенком, но не стала спорить.

За ленчем в порту Алассио Александра подошла и села рядом с Сабриной.

— Душенька, — промурлыкала она. — Успокойся. Ты слишком расстраиваешься. Они устанавливают свои правила, а мы следуем им. Все становится легко, когда ты понимаешь это. — Сабрина поигрывала тарелочкой с закуской, наклонив голову. — Если видишь, что твой Дентон думает о том, как бы раздвинуть ножки малышке Бетси, или уже делает это, то просто закрой глазки, загорай на солнышке, поспи или уйди с хорошей книжкой.

— Откуда ты знаешь?..

— Видишь ли, есть еще кое-что, что тебе лучше выслушать. Ничего не остается в секрете на этом маленьком суденышке. Ты можешь делать все, что угодно, никаких ограничений нет, но что бы ты ни задумала, Макс узнает почти тут же, как только ты начнешь что-то предпринимать.

Сабрина обернула пластину розовой ветчины вокруг кусочка бледно-зеленой медовой дыни.

— А ты действительно княгиня?

Александра от души рассмеялась:

— Еще один урок, душенька. Все, что происходит вокруг, реально лишь частично. Ты это вспомни, когда увидишь, что твой муж поглядывает на другую женщину.

Днем, когда «Лафит» плыла на восток, они катались на водных лыжах за мощным, скоростным катером, который обычно был подвешен к борту яхты вместо одной из спасательных шлюпок. Сабрина и Александра катались рядом в золотисто-голубом тумане водяных брызг. Сабрина ощущала себя молодой, сильной и красивой. «Я могу делать все, что угодно», — подумала она.

На яхте, завернувшись в купальную простыню и потягивая вино на палубе, Александра сказала:

— Ты, черт возьми, отличная лыжница. Где ты научилась этому?

— В школе, в Швейцарии.

— В пансионе?

— Да.

— Жизнь привилегированных людей. А я ходила в обычную среднюю школу в Буэнос-Айресе. — Она засмеялась, видя удивленный взгляд Сабрины. — Моя мама была актрисой. Она научила меня, как жить в этом мире. Она сделала меня еще лучшей актрисой, чем была сама.

— Разговаривая, ты немного задираешь нос. Это что, игра?

— Не знаю. Я только решила, что смогла бы сделать все, что хочу. Даже жить, как вы.

— Душенька, ты говоришь так, будто хочешь принять порцию мышьяка. Если считаешь нас ядовитыми, что ты делаешь здесь?

Сабрина вздрогнула от ветерка и плотнее укуталась в купальную простыню.

— Я не имела в виду тебя. Ты мне нравишься. Но мне не нравится смотреть на Дентона… Ожидать то, что я увижу… Проклятье, я говорю глупо, правда?

— Видно, что ты просто не готова к этому впечатлению. Разве Дентон не предупредил тебя? Все знают о круизах Макса.

— Я не знала. И Дентон никогда не рассказывал мне.

— А в Лондоне он другой? Уютненький у огонька, зевающий часам к десяти?

Сабрина заколебалась, посмотрела на итальянский берег, появившийся вдали.

— Нет. Но я всегда знаю, где он, когда он не рядом со мной.

— Да ну? Сабрина проигнорировала ее недоверие.

— Проблема в том, что для Дентона не имеет никакого значения, нравится ли мне что-то или нет.

— Это не имеет никакого значения для всех, лапочка.

— Это — первое правило. Теперь второе. Я не знаю, где можно выбирать, а где нет. Александра кивнула.

— Ты поняла. Что бы они ни делали, у тебя нет ни малейшего выбора. А теперь сделай себя красивой и шикарной. Обед в Генуе вечером. Прекрасная еда!

И, как будто слыша их беседу, Макс организовал вечер так чтобы продемонстрировать, на что способны он и Дентон. Лимузины повезли их по шоссе далеко от Генуи в ресторан с прекрасным видом на морской берег. После вкусного изысканного обеда, который подавали шеф-повар и метрдотель, с небольшим оркестром, они поехали на прием в дом из стекла и дерева над океаном, где пили мягкие рубиновые вина и играли до трех часов утра. А потом вернулись на яхту. Макс взял Сабрину за руку и проводил в ее каюту.

— Вы оказываете нам честь, будучи нашей гостьей. У нас будет много совместных круизов. Приятных снов, моя дорогая.

Дентон был уже в постели и сел, обрадовавшись, увидя жену.

— Ты произвела впечатление. Тебя все полюбили. Такого не было давно. Иди в постельку, радость моя, я жду. Он притянул ее к себе, гладил ее тело, возбужденный победой и блистательным успехом Сабрины.

— Они теперь несколько месяцев будут говорить о нас, — промурлыкал он, с удовольствием ложась на нее. — М-м-м… Приятно и тесно, — прошептал он с тем же удовольствием и закрыл глаза.