Девочка с перчиками - Вильмонт Екатерина Николаевна

— Тимка, ты лучший в мире муж!

В результате Тимофей отвез жену в аэропорт уже через полтора часа. Мне повезло с женой, думал он на обратном пути, не ревнива, не подозрительна, правда, я и поводов особых не даю… И все же…

— Тимоша, чего хотел от тебя Олег? — спросила Ольга Варламовна, прощаясь с сыном.

— Мамочка, ничего интересного! Просто просил отыскать одного человека и передать ему какие-то бумаги, какие, я не знаю, меня это не касается.

— Тимоша, не ври своей маме!

— Мамочка, вот, смотри! — Он вытащил из кейса запечатанный конверт.

Ольга Варламовна оглядела конверт.

— А кого ты должен найти, вдруг я его знаю?

— Некоего Геннадия Спиридоновича Чеснокова. Знаешь?

— Первый раз слышу.

— Ну, вот видишь! Все, мамочка, я опоздаю на самолет.

— Ладно, иди, Бог с тобой!

Фу ты ну ты, сколько приходится врать, как это противно! Но последняя воля умирающего…

… Вернувшись из Новосибирска, Тимофей сразу же взялся за поиски Янины Юркевич. Они заняли чуть больше месяца, но Олег Варламович за это время умер.

У Тимофея был ее домашний и рабочий телефон. Возложенная на него миссия до крайности раздражала и даже слегка пугала его. Как явиться с таким разговором к совершенно незнакомой женщине? Тем более что теперь еще придется сообщить ей о смерти поручителя… Звонить домой ни в коем случае нельзя, кто знает, что у нее там… И он позвонил на кафедру иностранных языков одного из московских вузов.

— Простите, я могу поговорить с Яниной Августовной Юргенсен?

— Одну минуту, — ответил ему веселый девичий голос. — Янина Августовна, вас!

— Я слушаю, — раздался женский голос с легкой хрипотцой.

— Янина Августовна, меня зовут Тимофей Борисович Логунов, у меня к вам есть дело, так сказать, конфиденциального свойства…

— Простите, что?

— Ну, мне надо обязательно встретиться с вами с глазу на глаз и кое-что передать…

— От кого?

— От… господина Савицкого.

— От кого? — едва слышно переспросила она.

— От Олега Варламовича Савицкого.

— А он… он жив?

— Увы, нет.

— Но у меня сейчас заседание кафедры, — явно растерялась она. — Я не знаю… А как вы меня нашли?

— Это было непросто… И все же, Янина Августовна? Когда и где? Я могу приехать к вам домой…

— Нет-нет, не нужно, давайте через два часа, нет, через два с половиной…

— Хорошо, я заеду за вами в институт, и мы где-нибудь посидим, выпьем кофе, я все вам расскажу…

— Хорошо… Но как мы узнаем друг друга?

— На мне черная кожаная куртка с меховым воротником.

— А на мне твидовое пальто.

— Тогда до встречи, Янина Августовна.

— Простите, я не расслышала, как вас зовут?

— Тимофей, Тимофей Борисович.

— А, я поняла… вы его племянник, да?

— Совершенно верно. До встречи!

Ну, слава богу, никаких истерик, воплей, проклятий, все тихо и интеллигентно. Стало чуть-чуть легче. Неужели сегодня вечером этот груз, наконец, с меня свалится? И чего я психую? Скорее всего, скромная преподавательница просто обрадуется нежданному дару. Она же, небось, и думать забыла о пожилом мужике, который соблазнил пятнадцатилетнюю девочку, потом, испугавшись ответственности, удрал аж в Новую Зеландию. Она дважды была замужем, второй раз за шведом, прожила несколько лет в Гетеборге. Интересно все же, что она собой представляет? Олег чего только о ней не наговорил, вспомнил даже «Легкое дыхание» Бунина, а под конец сказал:

— Тим, женись на ней, если она не замужем.

— Олег, ты спятил? Я на минуточку женат и люблю свою жену.

— Увидишь ее, разлюбишь, она чудо! И я благословляю тебя на этот шаг…

Тимофей только рукой махнул тогда, мели, Емеля, твоя неделя!

Точно в назначенный час Тимофей дожидался ее на институтском крыльце. Туда выходило множество женщин, с интересом оглядывавших его спортивную фигуру, но ни на одной не было твидового пальто.

— Простите, вы Тимофей? — на ней был меховой жакетик. — Знаете, я забыла, что сегодня надела этот жакет…

Ничего особенного, сразу решил он. Хрупкая, в модных очках, волосы собраны в хвостик, красотой и не пахнет.

— Неважно, вы меня узнали, этого довольно. Позвольте, я возьму вас под руку, на улице скользко, а вы на каблуках…

— Да, я забыла… спасибо… А куда мы?

— Я отвезу вас в одно местечко, там народу мало, хорошо кормят, там мы будем гарантированы от любопытства ваших коллег и сможем спокойно поговорить.

Он подвел ее к своему «лексусу», открыл дверцу.

— Простите, Тимофей Борисович…

— Лучше просто Тимофей.

— Хорошо… Скажите, Тимофей, а он… давно умер?

— Нет, чуть больше двух недель…

— А какого числа?

— Девятнадцатого февраля…

— О господи, — едва слышно проговорила она, терзая в руках вязаные перчатки. — Странно, но именно в этот день мне было очень плохо… Ком стоял в горле… и хотелось плакать… а каких-то объективных причин не было. Но утром все само по себе прошло.

— Может, просто совпадение? — осторожно предположил Тимофей. Неужто она вздумает со мной откровенничать? Рассказывать про неземную любовь? Только этого не хватало!

Она взглянула на него и, кажется, все поняла.

— Простите. Вы правы.

Он вздохнул с облегчением.

— Тимофей, а может быть, вы сейчас мне все скажете… и я поеду домой?

— Янина…

— Просто Яна.

— Хорошо, Яна, все не так однозначно и на ходу не хотелось бы…

— Ладно, как вы считаете нужным.

Она замолчала, глядя в окно. А он искоса смотрел на нее. В ней было что-то тревожное, ломкое. Длинные тонкие пальцы судорожно сжимали перчатки и тоже казались ломкими. И длинная тонкая шея… Ему вдруг показалось, что он уже где-то видел эту женщину. У него была отличная память на лица, но он не мог вспомнить. Видимо, показалось. Она ему не нравилась, он любил совсем других женщин, красивых, сильных, полных жизни. Кстати, и Олег тоже любил не таких… Ах, скорее бы разделаться с этой историей!

Он привез ее в маленький скромный ресторанчик. Помог снять жакетку и заметил, что молния на спине застегнута не до конца и вдруг это страшно его взволновало. Немедленно захотелось прижаться губами к этому обнаженному кусочку кожи. Бред! Он стряхнул с себя мгновенное наваждение, повесил жакет на вешалку, снял куртку. Они сели в дальнем углу. Им сразу принесли меню.

— Яна, по-моему, вам надо подкрепиться, может быть, выпить слегка?

— Ничего, кроме кофе, я ведь за рулем.

— Но поесть надо.

— Тимофей, ради бога!

— Успокойтесь, Яна. Я здорово проголодался, думаю, и вам надо что-то съесть, возражения не принимаются. Здесь хорошо кормят. Вы, часом, не вегетарианка?