Сад каменных цветов - Смит Дебора

«Город Бернт-Стенд, штат Северная Каролина, основан на преступлениях, пороке и разврате».

«Здесь правит дочь Иезавели».

– Ма, смотри! – громко крикнул Эли, указывая на плакаты рукой. – Это еще что такое?

Мать на минуту потеряла дар речи.

– А ну-ка, отвернись!

– Что это значит?

– Я не знаю, но тебе не следует читать такое.

Эли опустил голову и стал еще энергичнее толкать фургон. Куда же это они приехали? Когда крутой поворот остался позади, он откинул со лба влажные от пота темные волосы, протер грязными пальцами стекла дешевых очков и увидел нечто совершенно невероятное. На фоне темно-зеленого леса по обе стороны дороги стояли два бело-розовых столба. Они словно светились изнутри. На мраморе были вырезаны надписи. Эли открыл рот. Любят они здесь писать… Неужели за этими воротами действительно правит Иезавель?

– А вот на это стоит посмотреть! – восхищенно произнесла Ма.

Эли громко прочел вслух надписи, чтобы слышал отец. Па, конечно, мог вырезать что угодно из мрамоpa и без очков разглядеть все звезды на Млечном Пути. Он просто не умел читать.

– «Добро пожаловать в Бернт-Стенд, мраморное сокровище гор!» – прочитал Эли с выражением.

На другом столбе было выбито: «Здесь находится «Компания Хардигри». Основана в 1925 году Эстой Хардигри, которая принесла сюда свет прогресса и заставила мрамор работать на нее».

За странными мраморными колоннами высились огромные ели, взбиравшиеся вверх по сине-зеленым горам. Двухрядная дорога, обсаженная рододендронами, вилась среди леса, где, несмотря на жаркое августовское солнце, застыли холодные фиолетовые тени. Эли и Па пришлось толкать фургон еще несколько мучительных ярдов, но они все же преодолели последний подъем.

– Господи! – неожиданно выдохнул Па.

Эли, мать и Белл встали рядом с ним посреди дороги, не в силах произнести ни слова. Перед ними расстилалась уютная изумрудная долина и город, подобного которому им еще не приходилось видеть.

– Он розовый! – прошептал наконец Эли. Бернт-Стенд рдел неярким румянцем, обманчиво невинный в лучах солнца.

* * *

Розовый… В моей жизни все было розовым. Розовый город, драгоценный розовый мрамор, особняк из розового камня, розовые платья с оборочками, розовая кожа. Меня звали Дарлин Сванноа Юнион, но с тем же успехом я бы отзывалась и на Розочку. Сван Хардигри Сэмпле, моя бабушка и почти тезка, следила за тем, чтобы я не загорала и была всегда чисто умыта, так что я оставалась, вероятно, единственной белой семилетней девочкой в Северной Каролине. Наследница компании Хардигри, принцесса южного горного мрамора, розовая и несчастная.

Стояли жаркие летние дни. Земля покрылась каменной коркой. Влажный горячий воздух буквально лип к щекам. По ночам за окнами моей розовой спальни заводили свои печальные песни лягушки, сверчки и козодои, словно желтая летняя луна казалась им поводом для траура.

Бернт-Стенд вырос среди изысканно зеленых горных лесов, рядом с главным месторождением мрамора в штате. Отполированные мраморные плиты придавали всем строениям города – зданию суда, муниципалитету, библиотеке – европейскую элегантность и средиземноморскую свежесть. Даже наш скотный двор сиял розовым мрамором! Резные мраморные ограды окружали цветники, помидоры на заднем дворе цеплялись своими усиками за шероховатые мраморные стены. В путеводителе было написано, что в каждом доме Бернт-Стенда, в каждом общественном здании фундамент или облицовка сделаны из нашего драгоценного камня. Многие десятилетия туристы приезжали полюбоваться нашей городской площадью и пройтись по мраморным тротуарам.

Я эти тротуары ненавидела! Вот и в этот злосчастный летний день раскаленный камень жег мои розовые ступни даже сквозь розовые сандалии. А ведь я стояла под навесом перед входом в демонстрационный зал «Компании Хардигри». Я держалась именно так, как бабушка учила меня держаться на людях: плечи расправлены, голова высоко поднята, руки сложены на розовой сумочке из соломки, которую я прижимала к розовой кофточке с вышитой на ней розовой розой. Горячий пот намочил ленты в длинной косе, заплетенной на французский манер. Я была крепким темноволосым и синеглазым ребенком, которому очень хотелось посмотреть на мир без розовых очков.

Рядом со мной стояла моя лучшая и единственная подруга Карен Ноланд, одетая точно так же. В городскую школу мы с Карен не ходили. Нас обучала жившая в нашем доме учительница. Нам никогда не разрешали играть с другими детьми из города, и мы могли гулять только в лесу за особняком. Мы были одиноки и тем сильнее обожали друг друга.