Неприличная страсть - Маккалоу Колин

— А где Майкл? — спросила она, и почувствовала, как в груди зашевелился страх — Господи, как глупо, неужели она уже не в состоянии правильно оценивать положение вещей? Как она могла подумать, что ему не угрожает опасность душевной болезни! Война пока еще не закончилась, и отделение «Икс» по-прежнему здравствует. Обычно сестра Лэнгтри никогда не оставляла новичков так долго предоставленными самим себе в их первые часы пребывания в отделении. Что за несчастье преследует Майкла? Сначала она, заговорившись, оставила на столе его документы, а теперь — пожалуйста — даже не сумела уберечь его самого…

Она должно быть сильно побледнела, да и голос, судя по всему, тоже выдал ее беспокойство, потому что все четверо с любопытством посмотрели на нее. Если бы это было не так, слепой Мэтт ничего бы не заметил.

— Майкл в столовой готовит чай, — сказал Нейл, доставая портсигар и предлагая всем четверым закурить. Она знала, что он не допустит неосторожности и не предложит ей сигарету вне пределов ее кабинета.

— Похоже, наш новичок стремится приносить пользу, — продолжал он, поднося зажигалку всем по очереди. — Вот собрал грязную посуду после обеда и помог дневальному помыть ее. Л теперь готовит чай.

У нее пересохло во рту, но она побоялась усилить впечатление странности всей сцены и не рискнула облизнуть губы.

— Куда делся Льюс? — проговорила она. Мэтт беззвучно рассмеялся:

— Мартовский кот отправился по своим кошачьим делам.

— Надеюсь, он до утра не вернется, — высказался Бенедикт, скривив губы.

— Надеюсь, что вернется, иначе ему не миновать неприятностей, — отозвалась сестра Лэнгтри и осмелилась наконец сглотнуть комок, стоявший в горле. Появился Майкл с большим старым чайником, знававшим лучшие времена — он был весь во вмятинах и ржавых пятнах в тех местах, где облупилась эмаль. Он поставил чайник на стол перед сестрой Лэнгтри и снова ушел. Вернулся он, держа в руках доску, заменявшую им поднос. На доске стояли шесть облупленных эмалированных кружек, единственная погнутая чайная ложка, старая консервная банка из-под сухого молока, в которой они держали сахар и другая, такого же вида — со сгущенным молоком. Еще на доске была красивая чашка с блюдцем эйнслейского фарфора, позолоченная, с ручной росписью, и витая серебряная ложечка.

Ее позабавило, что Майкл занял место рядом с ней, напротив Нейла, как будто ему и в голову не могло прийти, что, возможно, место оставлено для Льюса. Вот и отлично! Поделом Льюсу, пусть не думает, что ему попалась легкая добыча. Хотя с какой стати Майклу бояться Льюса? Чем Льюс может устрашить его? С ним все в порядке, у него нет беспочвенных страхов, и он не страдает искаженным восприятием действительности, как это свойственно большинству больных, поступающих в отделение «Икс». Так что Льюс покажется ему смешным, а вовсе не опасным. «Что само по себе означает, — думала она, — что, если считать Майкла за образец нормального человека, как я склонна это делать, то в таком случае и я тоже слегка со сдвигом, потому что Льюс не дает мне покою. И так было с самого начала, как только я пришла в себя после того потрясения. Он оказался в своем роде моральным уродом, психопат. Я боюсь его, потому что ему удалось провести меня, ведь я чуть было не влюбилась. Мне тогда показалось, что он нормален, и я с радостью поверила в это. А теперь мне кажется, что Майкл нормален, и я точно так же готова этому верить. Неужели мое первое впечатление опять неверно?»

— Я так понимаю, кружки для нас, а чашка и блюдце ваши, сестра, — сказал Майкл, вопросительно посмотрев на нее.

Она улыбнулась.

— Да, они в самом деле принадлежат мне, — подтвердила она. — Мне подарили их на день рождения.

— А когда у вас день рождения? — тут же спросил он.

— В ноябре.

— Так вы следующий будете уже праздновать дома. А сколько вам исполнится?

Нейл угрожающе напрягся. Мэтт тоже, Наггет в страхе затрепетал, а Бенедикт интереса не выказывал. Сестра Лэнгтри настолько не ожидала такого вопроса, что даже не успела возмутиться, но прежде чем она ответила, в разговор вмешался Нейл.

— Не твое дело, сколько ей лет! — отрезал он. Майкл заморгал.

— По-моему, это ей решать, приятель. Она ведь не настолько старая, чтобы делать из своего возраста государственную тайну.

— «Она» — это кошки на мамаша, — перебил Мэтт, — а для тебя это сестра Лэнгтри.