Действуй, Принцесса! - Климова Юлия

Немного помолчав, я тоже спокойно произнесла:

– Ничего особенного, хотела вас кое о чем попросить.

Теперь помолчал Шелаев.

– Да брось. Не может быть.

Сухая ирония была неуловима, но я все же ее почувствовала.

– Да.

– Я тебя внимательно слушаю.

Каждый раз, когда его голос становился таким бархатным, я терялась.

– Я знаю, что вы организуете вечер «Браво-Бис» и… Мне нужно одно приглашение.

– Анастасия, я же присылал для тебя приглашение.

– Это не для меня.

– А для кого? Только, прошу, не ври, – он усмехнулся.

– Тогда я лучше не стану говорить, для кого.

– Ты опять влюбилась и опять не в того парня?

– Нет. Но мне очень нужно.

– Ты просишь меня? Да, ты просишь меня…

О, я должна была пройти через это унижение! Мне ужасно хотелось разозлиться и совершить что-нибудь… Но я вдруг поняла: в голосе Шелаева не слышно обидной насмешки, Клим серьезен, и его вопросы просты и быстры.

«Это же ради Нины Филипповны», – уговаривала я себя.

– Да.

– Каждое приглашение пронумеровано, я все равно узнаю имя этого человека.

«Ну и пусть. Пусть Шелаев думает, будто я влюблена в Бриля! Это даже забавно, он здорово ошибется!»

– Ну и что? – ответила я, добавляя голосу равнодушия.

– Неужели тебе настолько необходимо это приглашение, что ты позвонила мне? – Этот вопрос он задал с фальшивым изумлением (теперь в его словах иронии было предостаточно).

– Да, – вновь лаконично ответила я.

– Хорошо, – согласился Шелаев. – А на что ты готова, чтобы получить это приглашение?

– В каком смысле?

– Анастасия, ты же понимаешь, я не дам его тебе по доброте душевной. У меня попросту нет доброты к Ланье. Спроси у бабушки, она подтвердит.

– А сколько оно стоит? – поинтересовалась я, готовясь услышать раскатистый смех. Нет, Климу Шелаеву никогда не будут нужны деньги от меня, и глупо надеяться на это.

Он засмеялся, но негромко, а затем резко произнес:

– Я хочу, чтобы ты надела мое кольцо на этот вечер. Только и всего. Ты сейчас говоришь «да» и получаешь завтра приглашение. Или ты говоришь «нет» – и наш разговор закончен, Анастасия.

Я не ожидала такого условия; мое воображение крепко спало и храпело, но если бы я даже разбудила его, ничего бы подобного оно не выдало. Шелаев просил слишком много или слишком мало? Я не смогла найти ответ на этот вопрос, и лишь одна мысль крепко сидела в голове: «Я пообещала ему и себе, что никогда не надену кольцо».

– Зачем вам это?

– Ты согласна или нет?

– Бабушка спросит, откуда оно у меня, – растягивая время, ответила я.

– Пусть это тебя не беспокоит, все формальности я улажу.

Мне стало любопытно, каким образом. Эдита Павловна ни за что не разрешит надеть украшение, купленное Климом Шелаевым.

«Зато как он будет рад, наблюдая за тобой весь вечер! Ланье носит кольцо врага, и плевать, что никто не знает об этом. Виртуозная месть…» – прозвучало у меня в голове, и я почувствовала физическую слабость.

– Вы хотите слишком многого.

– Одно кольцо. Один вечер. И приглашение твое. Анастасия, да это же пустяк.

– Только один вечер и потом вы заберете кольцо обратно?

– Да.

– Обещаете?

– Обещаю.

– Мне нужно подумать.

– Ровно час. Потом можешь считать, что ты мне не звонила, а я тебе ничего не предлагал.

– Хорошо, – выдохнула я, добавила вежливое «до свидания» и прервала разговор. Мобильник бухнулся на покрывало и съежился от страха и волнения.

«Одно кольцо. Один вечер. И приглашение твое. Анастасия, да это же пустяк».

Я встала и прошлась к окну, обхватив плечи руками. Должна ли я совершать такие поступки ради счастья двух людей? Можно ли совершать такие поступки вообще? Я прислушалась к своему сердцу – оно не ухало, не стучало торопливо, не металось и не умоляло остановиться. Странно, мое сердце не противилось предложению Шелаева, оно сохраняло нейтралитет. И оно почему-то настойчиво не говорило «нет»…

Боясь передумать, я сделала несколько шагов к кровати, схватила мобильник, набрала номер Шелаева и твердо произнесла:

– Я согласна.

Каково же было мое удивление, когда в ответ я услышала простое человеческое «спасибо».

Но я знала: на вечере Клим пригласит меня на танец, и моя рука ляжет на его плечо. «Замечательное кольцо», – с улыбкой скажет он, и все, что останется, это вздернуть нос и не сбиться с ритма.

Бабушка приняла твердое решение отправить Тима в ссылку – в загородный дом. И я, как верная жена декабриста, с удовольствием поехала бы с ним, но, увы, это было невозможно. И зачем только эти трубы прорвало!

Несколько дней – не катастрофа, но именно сейчас я не хотела расставаться. Обостренные до предела чувства не давали ни минуты покоя, я мечтала уткнуться в широкую крепкую грудь, прошептать: «Ты же спасешь меня, если понадобится?» – и услышать обязательное: «Конечно, не сомневайся».

Перед уходом Тим позвонил мне. Я услышала хлопанье двери, бряканье ключей, и грусть-тоска мгновенно подкатила к горлу. «Но он же позвонил… просто так… А раньше такого не было…»

Наверняка мое признание произвело на него грандиозное впечатление, потому что так признаются в своих чувства только ненормальные. Я смущенно выдала дежурное «привет» и стала покусывать нижнюю губу.

– Я уезжаю, – Тим немного помолчал и сразу снял с моих плеч весомый груз волнения: – И хочу сказать, что ты мне тоже очень нравишься.

Улыбка озарила мое лицо, я превратилась в сияющую стоваттную лампочку.

– Я буду ждать тебя.

Тим понимал, какие душевные муки могут терзать восемнадцатилетнюю девушку, выпалившую такое и сбежавшую с «места преступления». Стало жаль, что он далеко и нельзя заглянуть ему в глаза и увидеть в них собственное отражение, а также еще кучу всего хорошего и важного…

– Что ж, это придаст мне сил, и я одержу победу над трубами и плесенью в два раза быстрее.

К великому сожалению, я не могла поехать с ним и помочь… м-м-м… в борьбе с плесенью.

– Ты уж постарайся. Наверное, там куча дел.

– Увы, но мне в основном предстоит командовать. – Он помолчал и добавил: – Буду тебе звонить время от времени. Не скучай, ладно?

Но я собиралась очень сильно скучать – от зари до зари!

– Буду скучать, – нарочно с долей вредности ответила я.

– Честно говоря, не могу сказать, что это меня расстроит.

Теперь уж он точно улыбался.

Лера наконец-то выбрала наряд, и весь дом вздохнул с облегчением – больше не слышались капризные возгласы, раздражение исчезло вместе с недовольством. За это можно было поблагодарить Кору, которая в присутствии дочери опрометчиво принялась перебирать купленные на далеких полуостровах вещи. Увидев белое платье, усыпанное большими красными цветами, Лера обомлела, вцепилась в него мертвой хваткой, и разлучить ее с долгожданным счастьем уже не представлялось возможным.