Месть, любовь и косметика - Льюис Дженнифер

Возможно, Доминик бескорыстно защищает ее. Вина, которую ощутила Белла, оказалась еще неприятнее ярости.

На какое-то мгновение она позволила себе помечтать о крепких объятиях Доминика. Ей захотелось прижаться головой к его мускулистой груди, вдохнуть мускусный аромат кожи.

Но Доминик не прижимал ее к себе. Наоборот, он старался держать Беллу на безопасном расстоянии.

— Ты ведь ни о чем не рассказывал им? — дрожащим голосом спросила она, надеясь услышать положительный ответ.

Доминик нахмурился. Сердце Беллы упало, руки задрожали еще до того, как он начал говорить:

— Я обо всем им рассказал.

— Отпусти меня!

— Послушай…

— Послушать тебя? Я уже однажды сделала это и что получила? Ты предал меня.

Слова Беллы задели самолюбие Доминика, его взгляд потемнел.

— Ты не имеешь права сердиться на меня. Ты начала работать в «Хардкастл энтерпрайзиз», притворившись лояльной компании. Ты получала там заработную плату, имел доступ ко всем тайным корпоративным сведениям, которые с радостью заполучили бы конкуренты. И все это время ты действовала из личных побуждений. Я пытался защитить тебя. Я объяснил Тарранту, что сейчас ты расстроена несчастьями в семье и тебе нужно время, чтобы трезво оценить ситуацию. Я сказал ему, что мы все уладим. Я ведь пытаюсь тебе помочь.

— Помочь? Зачем ты ему обо всем рассказал? После того, что между нами… Я просто не понимаю! — она всхлипнула, чувствуя себя униженной.

Доминик пристально смотрел на нее. Затем нахмурился и произнес:

— Он ведь мой отец.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Слова Доминика показались Белле пощечиной.

Итак, все изменилось.

Впервые появившись в компании, Доминик проник в лабораторию, где работала Белла, явно не с благими намерениями, во всяком случае, с подозрением и опаской относясь к человеку, который объявил себя его отцом. Доминик и Белла заключили соглашение на основе взаимной неприязни к методам борьбы с конкурентами, присущим властному Тарранту.

Однако потом Доминик решил действовать по-своему.

— Я тебя понимаю, — процедила Белла сквозь зубы. — Семья важнее всего.

До нее не сразу дошло, что она повторила когда-то сказанные ей Домиником слова. Это было в тот вечер, когда он пытался задержать ее, а она торопилась увидеться с матерью.

Теперь его обещание сохранять ее затею в тайне оказалось ложью. Несмотря ни на что Доминик предпочел действовать в интересах собственной семьи.

Доминик опустил руки. Белла дрожала. Огоньки пульсирующей светомузыки слепили глаза. Невыносимый басовый ритм, казалось, разорвет ее тело.

Белла сделала шаг назад, внезапно испугавшись стоящего перед ней мужчины. Что еще он предпримет? Каким окажется очередной его шаг в этой ужасной игре?

— Ты обещал, что не выдашь меня.

— Я никогда ничего тебе не обещал, — его взгляд казался равнодушным, огни светомузыки ярко освещали решительные черты лица.

Белла страдальчески поморщилась. От грохота музыки у нее разболелась голова. Разве Доминик ничего ей не обещал? Неужели она оказалась настолько глупой, что приняла его поцелуи за подтверждение его лояльности?

Ей стало ужасно стыдно. Как она могла подумать, будто что-то значит для такого человека, как Доминик? Неужели она вообразила, что ее поцелуи воспринимаются им как нечто бесценное?

Ее поведение было нелогичным и глупым.

Только на середине зала Белла поняла, что прорывается сквозь толпу. Она ожидала, что Доминик вот-вот схватит ее и начнет что-то говорить на ухо.

Однако этого не произошло.

Белла пробиралась к выходу. Она до конца так и не поняла последствия того, что произошло сегодня вечером. Ее будущее и карьера теперь под большим вопросом.

Под громкую ритмичную музыку Белла протиснулась сквозь потные тела танцующих в вестибюль, а потом на улицу.

Прохладный вечерний ветер остудил ее голову.

Итак, работу она потеряла. Ее отношениям с Домиником, если, конечно, их так можно назвать, пришел конец. Все остальное, на что она так надеялась, — выздоровление матери, разработки отца, ее собственные исследовательские планы — под угрозой.

— С вами все в порядке?

Повернувшись, Белла увидела швейцара. Конечно, она выглядит ужасно в своем золотистом платье и с заплаканным лицом.

— Все в порядке, — она сдавленно всхлипнула, понимая, что ее слова нисколько не соответствуют ее состоянию.