Мщение или любовь - Кендрик Шэрон

Эллен вручила ей конверт.

— Доминик оставил вам эту записку, просил передать ее вам, как только вы приедете. Для вас приготовлена синяя комната. Я могу вам показать ее прямо сейчас, если хотите.

— Спасибо, — сказала Роми, накинув на плечо ремень сумки и подняв свой кейс. — Я быстренько распакуюсь и посмотрю, что еще надо сделать.

Декор синей комнаты оказался смелым и ярким. Бирюза соперничала с кобальтом на стенах, и эти цвета, поражая глаз, должны были бы составлять диссонанс, но странным образом не составляли. Покрывало на большой кровати включало все оттенки синего, а шторы, представлявшие собой целые облака муслина, напоминали цветом бледный гиацинт. Подойдя к стеклянной двери и выглянув в сад, Роми была очарована. Когда увидела, что даже цветы, росшие прямо под ее окном, оказались синими — дельфиниумы, васильки, темно-синие, бархатистые анютины глазки. «Вот это действительно цветовое соответствие», — с восхищением подумала она. После того как Эллен ушла готовить чай, Роми села на кровать и вскрыла письмо Доминика.

Оно начиналось иронически:

«Прошу Вас заметить, что я отвел Вам лучшую комнату в доме. Хотя Вы, конечно, можете и не согласиться со мной — что, по всей видимости, просто рок, Роми, — учитывая, что комната рядом с Вашей — моя! Но не берите ничего в свою невинную головку по этому поводу, поскольку между комнатами нет соединяющей их двери, а если бы и была, то я не совершил бы такую глупость, как ломиться к Вам в комнату среди ночи. Другое дело, если Вы меня пригласите…»

Письмо было подписано просто: «Доминик». Прочитав этот отвратительный образчик сарказма, Роми презрительно порвала записку на мелкие кусочки и выбросила их в корзину для бумаг. Распаковывая вещи, она кипела от возмущения: надо же, до чего может докатиться человек в своем самомнении и себялюбии! Неужели он вправду думает, что может вот так просто продолжить все с того места, где остановился столько лет назад? Она скорчила гримасу в зеркало. Приходится смотреть на вещи трезво: если он действительно так думает, разве она может его в этом винить?

Развесив одежду в шкафу, Роми вновь спустилась вниз и представилась Джилли, отвечавшему за поставку блюд из ресторана. За чашкой чая и булочками с маслом они обсудили время всех предстоявших трапез. Потом Роми отыскала корзинку, садовые ножницы и вышла в сад, чтобы набрать цветов для украшения дома. Она как раз срезала одну из тех палевых роз, которые так понравились Трисс, когда услышала за спиной чьи-то шаги и позвякивание льда в бокалах. Каким-то шестым чувством Роми поняла, что Доминик вернулся. Она постаралась придать лицу нейтральное выражение, обернулась и увидела, что он направляется к ней, неся соблазнительного вида поднос с напитками. Роми приказала себе не реагировать, но это оказалось нелегко, особенно из-за того, что он был в черных джинсах, плотно обтягивавших его узкие бедра. Белая тенниска оттеняла легкий загар, который так подчеркивал красоту его мускулистых рук. Роми вдруг поразила мысль, что если он когда-нибудь останется без денег, то вполне может преуспеть на поприще мужского стриптиза!

— Здравствуйте, Роми, — мягко сказал он, и в его голосе ей послышалось что-то похожее на чувственное звучание саксофона. — Знаете ли вы, что сегодня рекордно жаркий для июля день? Поэтому я решил угостить вас пимзом.

— Я никогда не пью в середине дня, — чопорно сказала ему она. — Когда же вы вернулись?

— Это очень слабый пимз, в нем почти нет джина. — Он улыбался, проигнорировав ее вопрос. Поставив поднос на траву, он доверху налил бокал — мята, огурец, лимон, лед — и протянул ей.

Устоять было невозможно. Роми ощутила, как струйка пота медленно стекает по глубокой ложбинке между грудями.

— И похоже, что вам действительно жарко, — пробормотал он.

Она взяла протянутый ей бокал и с чувством благодарности залпом выпила половину его содержимого. Доминик следил за ней блестящими глазами.

— Неудивительно, что вы не пьете в середине дня! — сухо заметил он. Потому что если вы делаете это с такой энергией, то очень скоро примете позу «лежа на спине»!

Щеки Роми жарко вспыхнули при этом намеке. Доминик однажды почти добился, того, чтобы она приняла такую позу, а ведь она была тогда трезва как стеклышко!

— Вы что, стремитесь заработать дешевые очки в свою пользу?

Он покачал темноволосой головой.

— Вовсе нет. Я вышел, чтобы насладиться чудесным днем. — Он передвинулся так, чтобы на него не падали прямые солнечные лучи, туда, где буйно разросшаяся жимолость, усыпанная розовато-кремовыми, нежно пахнущими цветами, образовала нечто вроде тенистого свода. Опустившись на траву, он похлопал ладонью рядом с собой.