Пятьдесят оттенков свободы - Джеймс Эрика Леонард

— А теперь наклонись и ляг на стол.

— Да. — Я без колебаний опускаюсь на полированное дерево, прижимаясь разгоряченным лицом к прохладной поверхности и вдыхая слабый запах воска с тонкой цитрусовой ноткой.

— Протяни руки и ухватись за край.

Ладно. Вытягиваюсь, нащупываю пальцами край. Стол довольно широкий, так что приходится тянуться.

— Отпустишь — отшлепаю. Понятно?

— Да.

— Хочешь, чтобы я тебя отшлепал, Анастейша?

Книзу от талии все напряжено. Я хотела этого с самого ланча, когда он пригрозил наказанием, и ни гонка на шоссе, ни перепих на автостоянке это желание не отбили.

— Да. — Мой голос падает до хриплого шепота.

— Почему?

Ох… неужели еще и объяснять надо? Вот дела. Я пожимаю плечами.

— Скажи.

— Ну…

Этого я никак не ожидала — звонкий шлепок, вылетевший неведомо откуда.

— Ай!

— Тише.

Кристиан нежно растирает то место, по которому шлепнул. Он наклоняется, и его бедро касается моего. Целует меня между лопатками и спускается вдоль позвоночника. Свою рубашку Кристиан тоже снял, так что волоски у него на груди щекочут спину, а член упирается мне в ягодицы через грубую ткань джинсов.

— Раздвинь ноги.

Раздвигаю.

— Шире.

Раздвигаю шире.

— Хорошая девочка. — Он ведет пальцем по спине, ниже, просовывает его в щель между ягодиц, потом еще глубже, в анус, который рефлекторно сжимается от прикосновения.

— Вот с этим мы и поиграем.

Что? Вот так дела!

Палец продолжает путешествие по промежности, понемногу проникая глубже.

— Вижу, ты уже мокренькая. Когда успела, раньше или сейчас?

Я стону, а Кристиан обрабатывает меня сзади пальцем, туда-сюда, туда-сюда. Подаюсь назад, подстраиваюсь, чтобы ему было удобнее.

— По-моему, тебе нравится бывать здесь, а?

Нравится? Да… о-о, да, да.

Он вынимает палец и снова меня шлепает.

— Отвечай. — Голос хриплый, напряженный.

— Да, нравится, — выдавливаю я.

Еще шлепок, посильнее. Я вскрикиваю, а он просовывает уже два пальца и, тут же вынув, обводит мой анус влажным кружком.

— Что ты собираешься делать? — спрашиваю я. Ну и ну, он же трахнет меня в попу?

— Не то, что ты думаешь, — уверяет Кристиан. — Я же говорил, детка, в этом деле спешить не надо. По шажочку, по чуть-чуть.

Я слышу, как льется какая-то жидкость, предположительно из пузырька, а потом он вдруг начинает массировать… там. Он меня смазывает… там! Страх перед неведомым смешивается с возбуждением, и я начинаю ерзать, но тут же получаю шлепок. Пониже. В самом чувствительном месте. Издаю стон. Странно, но ощущение… приятное.

— Стой смирно. Это масло, не пролей. — Наносит еще. Я стараюсь не дергаться, но сердце колотится, пульс зашкаливает, и желание в паре с тревогой шумят в крови.

— Я уже давно хотел это сделать.

Отвечаю стоном. По спине бежит что-то прохладное… как прохладный металл…

— Это тебе маленький презент, — шепчет Кристиан. Что еще за презент? В памяти всплывает… Чтоб его! Анальная пробка. Кристиан вставляет ее между ягодиц.

Уфф!

— Введу очень медленно.

Я вздрагиваю.

— Это больно?

— Нет, детка. Она маленькая. А когда вставлю, оттрахаю тебя по-настоящему жестко.

Меня уже трясет. Кристиан наклоняется и целует меня между лопаток.

— Готова?

Готова? А готова ли я к такому?

— Да, — шепчу чуть слышно, едва ворочая сухим языком. Он сует что-то в меня. Черт, это же большой палец. Другие пальцы ласкают клитор. Я стону… от наслаждения. И пока одни пальцы творят это маленькое чудо, другие вводят в анус холодную пробку.

— А-а! — Ощущение непривычное и необычное, и мышцы протестующе сжимаются, но Кристиан нажимает сильнее, и эта штука проскальзывает в меня. Может быть, потому, что я так завелась, а может, что Кристиан ловко отвлек мое внимание, но мое тело приняло чужака.

Я ощущаю в себе что-то тяжелое и… странное.

Палец вертится во мне, и пробка давит… о-о-о… а-а-а… Очередной поворот исторгает из меня протяжный стон.

— Кристиан, — бормочу я, словно повторяя позабытую мантру и стараясь приспособиться к новым ощущениям.

— Молодец, хорошая девочка, — снова шепчет он, и я слышу знакомый звук — расстегнул ширинку. Кладет руку мне на бедро, еще шире раздвигает ноги и предупреждает: — Не отпускай стол, Ана.

— Не отпущу.

— Тебе ничто не мешает? Если не понравится, скажи. Понятно?

— Да, — шепчу я, и он входит в меня, тянет на себя и проталкивает пробку глубже… еще глубже…

— Черт!

Кристиан замирает. Я слышу его хриплое, резкое Дыхание и пытаюсь принять все ощущения: восхитительной полноты, тревожно-волнующей опасности, чисто эротическое наслаждение. Все они смешиваются, скручиваются в спирали, растекаются во мне. Кристиан осторожно нажимает на пробку. У-у-уф… Я стону и слышу, как он шипит, резко втягивая воздух, словно глотнул чистого, неразбавленного наслаждения. Кровь клокочет. Никогда еще я не чувствовала себя такой распущенной, похотливой…

— Еще? — спрашивает Кристиан.

— Да.

— Не поднимайся. — Он выходит и снова входит. О-о-о… Вот чего я хотела.

— Да…

Он добавляет, поддает, дыхание все тяжелее, под стать моему.

— Ана… — Кристиан убирает руку с бедра и снова поворачивает пробку, медленно тянет ее назад, потом снова толкает вперед. Ощущения неописуемые, и в какой-то момент я едва не вырубаюсь. Кристиан не останавливается ни на секунду, и ритм его сильный и жесткий; внутри у меня все дрожит и сжимается.

— Черт… — Еще немного, и он просто разорвет меня.

— Да, детка, да…

— Пожалуйста, — молю я, но чего прошу, не знаю сама: остановиться или не останавливаться? Внутри все сжалось вокруг него и пробки.

— Вот так, — выдыхает Кристиан и хлопает меня по правой ягодице, и я кончаю — снова и снова, падая, падая, кружась, вертясь… Он мягко вынимает пробку.

— Черт! — кричу я, и Кристиан сжимает мои бедра и взлетает вслед за мной.

Женщина все еще поет. В этой комнате Кристиан всегда закольцовывает записи. Странно. Я свернулась в его объятьях, положив голову ему на грудь. Мы на полу, возле стола.

— С возвращением. — Кристиан снимает повязку. Я моргаю, жмурюсь, привыкаю к приглушенному свету. Он целует меня в губы, всматривается, словно ищет что-то. Я поднимаю руку, глажу его по лицу. Он улыбается.

— Ну что, указания выполнены?

— Указания?

— Ты же хотела чего-то… такого…

Губы сами растягиваются в улыбке.

— Да, выполнены.

Кристиан вскидывает бровь и тоже улыбается.