Начнем всё сначала - Герцик Татьяна

Она в самом деле отлипла, повиснув уже на Юрке, и он, проболтав с однокашниками больше получаса, смог наконец удрать. У общаги столкнулся с выходящей из нее Жанной и решительно перегородил ей дорогу.

Она взглянула на него с такой надменно-брезгливой миной, что он враз завелся.

– Пойдем поговорим? До автобуса у тебя еще есть время. Я тебя потом отвезу. – Это прозвучало с излишней бравадой, но он ничего не мог с собой поделать. Под ее брезгливым взглядом у него невольно выросли колючки, как у ежа.

Она молча обошла его, как столб, внезапно возникший у нее на пути. Он еще раз загородил ей дорогу и протянул руку, чтобы забрать сумку, но она внезапно с силой толкнула его в грудь и прошипела, как змея:

– Я не хочу тебя больше видеть! Никогда! Запомни это!

Ее глаза сверкали такой неистовой ненавистью, что Павел побледнел. Сделав шаг назад, проговорил, напрасно пытаясь совладать с волнением и досадой:

– Ну, если ты действительно этого хочешь!

Не соизволив ответить, Жанна быстро прошла мимо, а он остался стоять, где стоял, не посмев сделать ни одного шага ей вслед. Потом долго думал, почему. Что его остановило? Он ведь всегда был на редкость своевольным, и слова, пусть и сказанные в гневном запале, его никогда не пугали. Неужели почувствовал, что всё сказанное ею – правда, и он с самом деле ей больше не нужен? Что ж, ее трудно за это винить.

Придя домой, решил вышибить клин клином и позвонил одной из своих непритязательных подружек. Инке, как и ему, делать было нечего, и она охотно согласилась прошвырнуться с ним по набережной. Посидев с ней в кафе и выслушав откровенный намек, вдруг понял, что он вовсе не хочет ложиться с ней в постель. Оглянувшись вокруг, пристально оглядел всех девчонок, оказавшихся в его поле зрения. Никто из них не заинтересовал его даже до того, чтобы перекинуться с ними даже парой слов, не говоря уже о всяком прочем.

Разочарованной Инне сказал, что слишком устал, чтобы ублажать ее в постели. Всю ночь занимался, сама понимает – защита диплома это не фунт изюму. Отвез ее домой, а сам еще долго сидел в машине у подъезда, с трудом справляясь с накатившей хандрой. Еще совсем недавно, когда у него была цель достойно окончить универ, и надежда, что Жанна опомнится, жить было несравнимо легче. А что ему делать сейчас? Не в деревню же за ней гнать? Вот смеху-то будет.

Но через неделю он уже был готов и на это. Нестерпимое желание и тоска достали его так, что он даже заглянул в почтовый справочник, выясняя местонахождение этой самой Ивановки. И ужаснулся – деревень под таким названием было немеряно, и все в разных районах. Пока все объедешь, лето кончится.

Попытался найти другие пути. Но в деканате филфака надменная секретарша ничего ему не сказала, заподозрив в черт-те чем. На его стандартную выдумку о том, что он не отдал взятую у Берсеневой книгу, последовал столь же стандартный ответ:

– Приедет первого сентября, и отдадите.

У Павла возникло дикое чувство, что он разучился разговаривать с женщинами. Прежде он никаких отказов от них не слышал.

Пожалев, что никогда не расспрашивал Жанну о ее деревне, сунулся в отдел кадров областного департамента образования, выясняя, где работает директор школы Дмитрий Берсенев, объясняя, что собирается у него работать, но равнодушного вида пожилая женщина заявила, что такого не знает и вообще она здесь временно.

Кладя конец его метаниям, пришла повестка из военкомата. Стиснув зубы, сказал себе, что всё к лучшему, что армия непременно выбьет из его головы дурацкую блажь, и ушел служить, отвергнув предложения родителей отмазать его от армии.

Не сказать, чтобы служилось ему уж очень тяжко – всё-таки лейтенант не рядовой, да и работал он в закрытой части, составляя разного рода программы, но тоскливо было до ужаса. Если бы можно было хоть раз в неделю говорить с Жанной, ведь сотовый ему оставили, слышать ее милый голосок, ее забавные высказывания и шутки, было бы гораздо легче.

Служивший рядом парень, первое время постоянно болтал по телефону со своей невестой, вызывая невольную ревность Павла. Потом разговоры становились всё реже, а через год ему позвонил друг и сообщил мерзкую весть – его девчонка сошлась с другим. Колька чуть с ума не сошел, стремясь домой, чтобы во всем разобраться самому, и его остановили только рассудительные слова Павла:

– Да на кой тебе сдалась цаца, которая пару лет подождать не могла? Расценивай это как массу вновь открывающихся возможностей.