Обожествлённое зло - Робертс Нора

– Ну а как ты? Как твоя семья?

– Ну ладно. Половину времени сводят меня с ума. Линетт вышла замуж и переехала в Уильямспорт. Папа говорит о пенсии, но с работы он не уйдет.

– Как он сможет? Эммитсборо не проживет без доктора Крэмптона.

– Каждую зиму мама уговаривает его переехать на Юг. Но он не потянет.

Она взяла палочку картошки Клер и окунула ее в кетчуп. Они так же сидели – вспомнилось им – бесчисленное количество раз в детстве, делясь секретами, переживаниями и радостями. И, конечно, делали то, что лучше всего получается у девочек. Обсуждали ребят.

– Думаю, ты уже знаешь, что Кэм Рафферти стал шерифом.

Клер покачала головой. – Не могу понять, как это у него получилось.

– Мама была этим не довольна, – как и остальные, для кого он был адом на колесах. Но у него была масса рекомендаций, и у нас пустовало место после того, как шериф Паркер так неожиданно уехал. Конечно, теперь» после того, как все обошлось, все друг друга по спине похлопывают. – Она понимающе улыбнулась Клер. – Теперь он даже еще лучше выглядит, чем раньше.

– Я заметила. – Клер немного нахмурилась, посасывая соломинку в коктейле. – А как его отчим?

– По-прежнему пристает ко мне. – Ее передернуло, и она взяла еще картошки. – Он часто приезжает в город, а когда приезжает, с ним никто особенно не общается. Слухи ходят, что он пропивает весь доход от фермы и ездит к девкам во Фредерик.

– Мать Кэма по-прежнему живет с ним?

– То ли она его любит, то ли до смерти напугана. – Элис пожала плечами. – Кэм об этом не говорит. Он построил себе дом на Куарри Роуд, в лесу. Я слышала, что у него там прозрачные потолки и огромная ванна.

– Ну и ну. Что он сделал, банк ограбил? Элис придвинулась ближе. – Наследство, – прошептала она. – Мама его родного отца оставила ему работы.

Чем здорово разозлила отчима.

– Уверена, что разозлила. – Хотя Клер знала, что слухами «У Марты» потчуют так же, как и сэндвичами, Она предпочитала послушать их в более уединенной обстановке. – Слушай, Элис, ты когда заканчиваешь?

– У меня сегодня будет перерыв с половины пятого до восьми.

– Спешишь на свидание?

– Я на свидания не спешила с тысяча девятьсот восемьдесят девятого года.

Причмокнув, Клер достала несколько купюр из кармана и положила на стойку. – Хочешь, приходи попозже ко мне домой, будет пицца и все необходимое?

Элис заулыбалась, ничуть не смутившись оттого, что Клер оставила ей очень щедрые чаевые. – Такого хорошего предложения мне уже полгода не делали.

В углу сидели двое, пили кофе, курили и наблюдали. Один из них посмотрел в упор на Клер и кивнул.

– Люди стали много говорить о Джэке Кимболле, после того, как вернулась егй дочь, – сказал один из них.

– Люди всегда говорят о покойниках. – Второй так же взглянул в ее сторону, подвинувшись, чтобы не быть замеченным. – Не думаю, чтобы были причины для волнений. Она была ребенком. Она ничего не помнит.

– Тогда зачем она вернулась? – Сделав жест дымящейся сигаретой «Мальборо», он придвинулся ближе. Он понизил голос так, что его слова приобрели налет таинственности. – Зачем такой богатой, модной художнице возвращаться в такое место? Она уже разговаривала с Рафферти. Дважды, я слышал.

Ему не хотелось думать о проблемах. Не хотелось верить, что они могут возникнуть. Возможно, некоторые участники сборища забыли о чистоте священнодействий, стали немного беззаботными, достаточно кровожадными. Но это лишь период. Новый верховный жрец был то, что нужно, и хотя он и не смельчак, но присутствовал на двух тайных встречах по особому вопросу. А вот паника из-за того, что дочь Джэка Кимболла вернулась в город, была как раз не нужна.

– Она не может рассказать шерифу о том, чего не знает, – настаивал он. Он проклинал все на свете, после того, как обмолвился, что Джэк как-то раз перебрал и проболтался о том, что Клер видела ритуал. В глубине души он боялся, что это так же послужило причиной смерти Джэка, как и сделка с торговым центром.

– Нам просто нужно выяснить, что ей известно. – Раздавив окурок, он внимательно посмотрел на Клер. «Недурно выглядит, – решил он. – Даже несмотря на то, что задница у нее худовата». – Мы присмотрим за малышкой Клер, – произнес он и улыбнулся. – Мы за ней присмотрим.

Эрни Баттс большую часть времени думал о смерти. Он читал о ней, мечтал о ней и представлял ее в воображении. Он пришел к выводу, что когда жизнь человека оканчивалась, она оканчивалась безвозвратно. В представлении вещей Эрни не существовало ни ада ни рая. Следовательно, смерть была сплошным надувательством, а жизнь, все семьдесят странных лет, единственным развлечением.