Благословение - Стил Даниэла

Пилар тоже думала о Нэнси и, зная, как они с Томми волнуются, мысленно молилась, чтобы все прошло хорошо. Когда в десять тридцать зазвонил телефон, они, все еще сидя на террасе, удивленно переглянулись. Пилар поспешила снять трубку и услышала взволнованный голос Томми, а потом — радостный и возбужденный — Нэнси. У них родился мальчик, здоровый и крепкий, весом почти девять фунтов.

— И всего за три с половиной часа! — Голос Томми звучал так гордо, как будто Нэнси совершила невиданный подвиг.

— И на кого он похож? Надеюсь, на меня? — пошутила Пилар, и они все рассмеялись.

— Вы не поверите, — голос у Нэнси звенел от восторга, — но он — вылитый папочка!

— Ну, слава богу! — Брэд только что взял вторую трубку в спальне. — Но, черт возьми, тогда он должен быть красавцем!

— Он и есть красавец, — с гордостью сказал Томми. Брэд спросил, как прошли роды, и молодые заверили, что отлично. Нэнси не пришлось делать никакой анестезии, она родила очень легко, а Томми ни на минуту не отходил от нее. Когда они повесили трубки, Брэд вышел из спальни на террасу, где его уже ждала жена. Он гордо улыбался. Только что у него появился внук.

— Да, времена изменились, — пробормотал он, когда они усаживались в кресла, — если бы мне предложили присутствовать при рождении моих детей, я, наверное, упал бы в обморок.

— Я бы тоже, — Пилар улыбнулась. — Это зрелище прельщает далеко не всех. Но они оба ужасно счастливы, правда ведь? Прямо как дети, такие возбужденные, гордые и счастливые. — Она вдруг почувствовала, как на глаза навернулись слезы. Она-то такого чувства никогда не испытывала и, может, никогда не испытает. Но, взглянув на мужа, она заставила себя улыбнуться. — Забавно. Но ты совсем не похож на деда.

— Ну и отлично. Хочешь сигару?

— Нет, я воздержусь, спасибо. — Она сидела, уставившись в темноту на океан, и очень хорошо знала, чего бы ей сейчас хотелось.

— О чем это ты там задумалась? — Брэд взглянул жене в глаза, и то, что он там увидел, задело его за живое. Там было такое отчаяние и одиночество, каких он раньше никогда не замечал, потому что они были скрыты так глубоко, что даже с ним она никогда не осмеливалась показать их.

— Да так, ни о чем, — солгала она.

— Неправда. Ты думаешь о чем-то очень серьезном и важном. Я тебя никогда такой не видел, Пилар… Скажи мне, о чем ты думаешь… — Она выглядела вот так же в тот вечер, когда решила выйти за него замуж, а до этого он всего один или два раза замечал у нее на лице нечто похожее. Он придвинулся к ней ближе и взял ее руки в свои. — Пилар… скажи мне… — Он пытался взглянуть ей в лицо, но тут она сама повернулась к нему, и он заметил блеснувшие на глазах слезы. Две серебряные дорожки пролегли по ее щекам, а в глазах застыл страх. Брэду захотелось взять ее на руки и качать, как ребенка, чтобы защитить от этой отчаянной грусти, так внезапно захлестнувшей ее.

— Я просто думала… О господи, это так глупо… Они же молодые, и они оба так хотели этого… А я все думаю, какая я все-таки была глупая… — Ее голос был еле слышен в темноте. — А еще я… я бы так хотела от тебя ребенка… — Она замолчала, а он долго ничего ей не отвечал, только продолжал держать ее руки.

— Ты действительно этого хочешь? — наконец тихо спросил он. Если бы она захотела этого раньше, когда это было возможно для них обоих! Но сейчас… Почему мысль о ребенке только теперь волнует ее?

— Да, я действительно этого хочу, — твердо сказала Пилар, и он вспомнил, как она согласилась выйти за него замуж после тринадцати лет уговоров, когда он уже даже не надеялся на это. А теперь, после того, как она всю жизнь прожила с уверенностью в том, что ей не нужны дети, теперь на залитой лунным светом террасе их дома… она заявляет, что хочет родить от него ребенка.

Он обнял ее и притянул к себе. Ему было больно от сознания того, что где-то в глубине ее души притаилось это ужасное одиночество.

— Мне очень жаль, что у тебя нет того, что ты так хочешь… Да еще такого необходимого… — Голос его звучал печально. — Но, мне кажется, Пилар, я уже слишком стар, чтобы сейчас снова заводить детей… Пойми, я могу умереть раньше, чем они подрастут. — Он сказал это серьезно, и жена грустно улыбнулась. Она все понимала и ни в коем случае не хотела настаивать.

— Ты не можешь умереть, пока не подрасту я, а на это потребуется гораздо больше времени. — Она смахнула слезы.

— Скорее всего ты права. — Он тихонько рассмеялся и нежным движением коснулся ее мокрых щек. — Ну и что же нам теперь делать с ребенком? — Он вопросительно посмотрел на нее.

— С каким ребенком? С малышом Нэнси?

— Да нет же, с твоим. С моим… с нашим ребенком, которого, как я понимаю, ты очень хочешь иметь.

— А мы что, собираемся что-то делать? — Пилар уставилась на него в изумлении. Ведь она даже говорить ему не хотела о своих чувствах, чтобы он не думал, что она его вынуждает к этому. Она поведала ему об этом только под влиянием происшедшего.

Скажи, ты действительно этого сильно хочешь? — спросил он серьезно. Она кивнула в ответ, и ее глаза сияли любовью и благодарностью. — Ну что ж, давай попробуем. Ничего не могу тебе пообещать, учитывая мой возраст. Насколько я знаю, я уже мало на что могу быть пригоден, по крайней мере в том, что касается детей. Но попробовать действительно можно… Это, должно быть, будет забавно… — Он неожиданно озорно улыбнулся, и Пилар бросилась к нему на шею. Он совершенно ошеломил ее своим ответом, но, сказать по правде, она сама еще больше ошеломила и себя, и его. Если кто-нибудь когда-нибудь сказал бы ей, что она захочет родить ребенка, она бы умерла со смеху. Но сейчас она понимала, как долго заблуждалась.

— Но ты уверен? — Она нежно посмотрела на мужа. — Ты не обязан соглашаться.

— Да, я уверен… Ты же знаешь, я еще тогда, много лет назад, хотел, чтобы у нас были дети… Но тебе же всегда нравилось заставлять меня ждать, правда ведь?

— Спасибо за твое терпение, — тихо прошептала Пилар, надеясь, что они спохватились не слишком поздно. Возможно это или нет — известно одному Господу… Но они попробуют, а там — будь что будет.

Чарли на годовщину их с Барби свадьбы купил бутылку шампанского и красивое тонкое колечко для Барби. Он не знал наверняка, но ему казалось, что жена забыла, какая сегодня дата. Напоминать же ей он ничего не стал, а решил преподнести сюрприз. Он приготовит праздничный обед, забрызгает ее шампанским и подарит кольцо, которое было сделано в форме сердца с .маленьким рубином посередине. Он купил его в магазине у Зейла и был уверен, что Барби оно понравится. Она любила драгоценности, модную одежду и вообще красивые вещи, и Чарли обожал делать ей небольшие подарки. Он старался покупать ей все, что только мог позволить его доход: ведь она такая красивая и он так ее любит! И он все больше убеждался, что она этого заслуживает.