Для единственного… - Дэниелз Лаура

— Убери руку… — И добавила негромко, но с нажимом: — Пожалуйста.

Вздохнув, Рик выполнил просьбу.

— Ты лишаешь меня возможности чувствовать себя джентльменом. Что ж, будь по-твоему, но если споткнешься о выступающий корень и упадешь, пеняй на себя.

Ему так приятно было прикасаться к обнаженной руке Китти, чувствовать теплую гладкую кожу, легкую пульсацию в венах. Эти ощущения делали Китти особенно живой, желанной и заставляли Рика удивляться себе. С одной стороны, в подобных прикосновениях не содержалось ничего нового, мало ли у него было женщин! Но с другой — чувства, которые он испытывал, были какие-то особенные. Как будто душа его раскрывалась навстречу чему-то прекрасному…

— Не беспокойся, как-нибудь сама о себе позабочусь, — хмуро обронила Китти. — И, к тому же, человек, который относится к женщинам так, как ты, не может быть джентльменом.

Лирический настрой Рика как ветром сдуло.

— А как я к ним отношусь? — после некоторой паузы осторожно произнес он.

Китти смерила его презрительным взглядом.

— Не напрашивайся на оскорбления.

Вот и весь ответ, которым ему пришлось довольствоваться. Стоило ради такого общения тащиться к источнику…

10

Чему радуются эти двое, спрашивала себя Китти, исподтишка наблюдая за Эвелин и Риком. В продолжение всего ужина те только и делали, что улыбались. Китти не оставалось ничего иного, как поддерживать воцарившееся за столом настроение, и очень скоро ей начало казаться, что ее лицо застыло, превратилось в одну из знаменитых венецианских масок, и отныне так и придется провести остаток жизни — с милой светской улыбкой на онемевших устах.

Впрочем, что касается Эвелин и Рика, то у них имелись все основания для хорошего настроения — они нашли друг друга. Рик, пусть временно, обрел даму, которая как будто не прочь оказывать ему небольшие, но очень приятные знаки внимания сугубо материального характера. Хотя, возможно, не такие уж и небольшие — кто знает, насколько преуспеет Рик в попытках добиться расположения одинокой состоятельной женщины.

Эвелин тоже как будто довольна фактом появления в пансионате белокурого красавца, сразу оценившего ее зрелую красоту и не скрывавшего этого.

Вот только я им здесь зачем понадобилась, если они так быстро спелись? Над этим вопросом Китти размышляла с начала ужина, который, надо сказать, предпочла бы провести в другом месте. Причем сразу по двум причинам: чтобы оказаться подальше от Рика и чтобы сидеть за обыкновенным обеденным столом, а не ютиться у журнального столика с тарелкой в руке. Однако первое стократно превышало второе. Ведь когда она случайно перехватывала или чувствовала на себе взгляд Рика, ее бросало то в жар, то в холод. И горло сжималось, так что трудно было проглотить кусок.

Началось это еще у источника, где Рик впервые дотронулся до нее. Ощутив его ладонь на своем локте, она испытала такое чувство, будто ее что-то обожгло. В то же время ожог этот оказался приятным — если только подобное возможно. Прикосновение настолько взволновало ее, что на мгновение она замерла, будто перейдя в какое-то другое измерение. В мир, где не было никого и ничего, кроме нее и Рика. И лишь спустя секунду-другую к ней вернулось реальное восприятие окружающего — краски, звуки, очертания предметов. Сердце бешено застучало, кровь прилила к щекам, уши словно заложило ватой, во всем теле разлилась сладостная нега, порождая необъяснимое предвкушение счастья…

Хорошо, что Рик вроде бы ничего не заметил. Продолжал говорить что-то о Пите Колфилде, деревенском электрике, который интересовал Китти как прошлогодний снег. Какой там Пит, если рядом Рик, способный творить чудеса самым простым прикосновением! Рик Райли, новый постоялец пансионата, о прибытии которого предупреждала тетушка Мей.

Китти смотрела на него, таяла от необычайно сильных ощущений… и злилась на себя за это. Потому что красавец Рик — банальный охотник за состоятельными дамочками. А она все знает, но тем не менее трепещет в его присутствии как былинка на ветру.

Китти почти не помнила, как они спустились с горы к пансионату. Шла, не чуя под собой ног. Еще раньше каким-то чудом заставила себя попросить Рика убрать руку. Если бы он отказался сделать это, трудно сказать, к чему привела бы совместная прогулка. Не исключено, что она попросту потеряла бы сознание от избытка чувств. Но Рик отпустил ее локоть, тем самым оказав ей большую услугу. Они шли рядом, но она старалась, чтобы между ними сохранялось расстояние. И внимательно смотрела себе под ноги, боясь оступиться и тем самым дать Рику повод помочь ей сохранить равновесие. То есть вновь прикоснуться к ней.