Хитрые уловки - Берристер Инга

— По-моему, леди, вы носите слишком много одежды, — прошептал ей на ушко Мартин несколькими секундами позже, помогая исправить эту ошибку и стягивая с нее блузку.

— Ты тоже одет, как на званый прием. Прочь, проклятые одежды!

И правда, что может быть забавнее парочки, путающейся в брюках и юбках посреди огромной постели? Мартин и Джинджер срывали их друг с друга и как попало швыряли на пол.

Восторг охватил обоих. Вслед за трусиками и лифчиком на пол полетели покрывало и подушки. А затем Мартин толкнул Джинджер на ложе и рухнул рядом с нею. Они обнялись и прижались телами, наслаждаясь полной своей наготой посреди разрухи, учиненной в спальне.

Она и Себастьян никогда не экспериментировали с сексом. Стародедовский способ, и только в постели. Был как-то случай: они занимались этим на чердаке, но и там Себастьян нашел способ уложить ее на обе лопатки. Они были немного застенчивы в любовных делах. Но не их вина, что в юности восторг первых ласк заменяет чувственность, а искусство наслаждения раскрывается только с годами. У них просто не было времени как следует познать друг друга.

Только теперь Джинджер начинала понимать, что значит дух чувственного приключения, все новые и новые открытия и смущали, и возбуждали ее. Ее пальцы нетерпеливо узнавали самые чувствительные точки на теле Мартина, она упивалась запахом его разгоряченной плоти, которая источала тот же аромат, что и вчера вечером: слегка мускусный, теплый и очень, очень мужской. Как тот, в ее далеком сне…

— Ты чудесно пахнешь, моя любимая! В тебе все совершенно, и твой запах лучший в мире. — Мартин присвоил себе ее мысли.

— О, Марти… Черт! Марти!

Она внезапно вскочила и опрометью выбежала из комнаты.

— Джинджер! Что? В чем дело?

Но она не ответила ему. Так вот как возвращается память, подумал он, внезапно и, черт возьми, не вовремя!

Мартин присел на кровати и ссутулился, не в силах встать, одеться. Отчаянно не желая приближать минуту объяснения. Когда Джинджер вошла в комнату, он не сразу решился поднять на нее глаза.

— Мартин! — начала Джинджер. — Ты знаешь…

— Прости, если можешь, — тихо отозвался он.

— Ты тут ни при чем, — печально улыбнулась она, — я сама виновата. Не следовало так легкомысленно вести себя…

— Джинджер, я очень перед тобою виноват.

— Нет, это ведь не твои животные.

— Животные?

— Да. Пупси и Наполеон сожрали наш ужин. Они стащили мясо и устроили пир на полу в кухне. Они не оставили нам ни крошки, Мартин! Что нам теперь делать?

Глядя на нее, Мартин захотел пройтись колесом, как он делал всего пару раз в жизни, и то в детстве. Вместо этого он подхватил Джинджер на руки и закружил по комнате.

— Любимая! Джинджер! Как это прекрасно! Твои ненасытные твари уничтожили наш ужин и теперь нам не надо терять время на еду! Они просто вынудили нас вернуться в постель и больше никогда ее не покидать!

— Но ведь мы умрем с голоду, Марти!

— Зато в один день и в объятиях друг друга!

8

— Джинджер, может, мы просто поменяемся дежурствами?

— Ничего, я абсолютно здорова, что бы там ни говорил Мартин.

— Мартин?

— Ну, Мэри, не помнишь? Мой друг.

В эту минуту Мартин заглянул на кухню.

— Я заменил шину на вашем автомобиле. Обычный прокол, Мэри. Джинджер, не стоит никого вызывать, у нас оказалась запаска.

— Мэри, это Мартин… Познакомься, дорогой, с моей Мэри, мы вместе помогаем старикам, она — лучшая в нашем Обществе. — Заметив любопытство подруги, Джинджер поспешила представить ей Мартина.

Женщины выпили чаю, и Мэри уехала. Собственно, она очень спешила, и ее заставило навестить Джинджер только дорожное приключение — неожиданный прокол колеса, как раз рядом с усадьбой. Мартина, гулявшего в саду, она поначалу приняла за нового садовника, приехавшего недавно в Эксетер из Плимута.

Даже через полчаса после отъезда Мэри Мартин продолжал хмуриться. А если бы Мэри не торопилась? Если бы вся не очень приглядная правда о его с Джинджер отношениях бесцеремонно, неожиданно всплыла на поверхность?

Три дня он живет в доме Джинджер, три дня он спит с нею в одной кровати. Накануне вечером он опять пытался постелить себе в другой спальне, ссылаясь на медицинские запреты. Но теми же врачебными соображениями Джинджер перекрыла ему пути к бегству.

— А как же ты узнаешь, что у меня обморок? Или что я без сознания, если мы не будем спать вместе? — спросила она, и Мартину не оставалось ничего другого, как согласиться.