Кофейня - Горовая Ольга Вадимовна

Наверное, для детской логики и понимания, в этом не было ничего сложного.

Папа уезжал, а теперь приехал.

И ребенок был счастлив. Это сразу бросалось в глаза.

Вот бы и Лена так обрадовалась, мелькнула крамольная мысль у Леши.

Но он тут же ее прогнал.

Не заслужил он простого решения.

И любви сына не заслужил. Это Лена, вместо того, чтобы вызвать злобу в ребенке, как поступили бы многие, проклиная при сыне негодяя-отца, сделала ему такой подарок…

- Значит так, подойдешь к ней, - Лешик потер левым кулачком глаза, и начал учить отца просить прощение. Надо было сдержаться, но Леша не смог, улыбнулся, слушая эти наставления. - Только надо лицо виноватым-виноватым сделать, чтобы она повелила, - ребенок задумался. - Мама доблая, она всегда велит, но лучше, сильно виноватым казаться. Штоб точно, - малыш снова зевнул. - И говолишь "плости меня, позалуста. Я больше не буду". Это всегда помогает.

Малыш кивнул, словно подтверждая свои слова.

Алексей, продолжая улыбаться, слушал, что ему делать, и наблюдал, как все плотнее закрывались глаза сына, который удобно устроился на его руках, прижимаясь щекой к теплому свитеру и обнимая одной рукой свою собаку. Похоже, что и сын - левшой был. Как и он сам, все левой рукой делал. Это, странным образом, казалось ему чем-то невероятным. Но таким важным.

Не удержавшись, он опустил голову и глубоко вдохнул запах волос малыша. Ребенок пах чем-то сладким.

И таким…, таким…, это был тот запах, которые смешался с ароматом Лены.

Аромат, с которым теперь, у него ассоциировалось только одно слово - семья. Его собственная. Настоящая…

Только он ее еще заслужить должен.

- А ты навсегда плиехал, папа? - не открывая глаз, заворочался, нахмурился Лешик, прерывая мысли Алексея. - Ты останешься?

- Навсегда, - едва смог прошептать Леша, удивляясь странному, непривычному ощущению комка в горле. - Я больше никогда от вас не уеду, - и легко поцеловал сына в лобик.

- Холошо, - кивнул малыш… и тут же заснул, так и лежа на его руках.

Алексей несколько минут смотрел на своего спящего сына. Искренне не понимая, чем заслужил такое чудо и его любовь, безыскусную, бескорыстную?

Вывод напрашивался сам собой - ничем.

Это Ленина заслуга была. И он не собирался разочаровывать ожиданий, ни ее, ни своего ребенка. Даже если она не задумывалась об этом, когда рассказывала их сыну про отца.

Глава 5

Он так и сидел, со спящим сыном на руках, стараясь не помешать ребенку теми движениями, которые приходилось делать, задавая компьютеру новую команду.

Конечно, правильней было бы отнести Лешку в кровать…, но Алексей не мог заставить себя это сделать. Так же, как несколькими минутами раньше, не мог не обнять Лену. Почему-то, самый тесный, максимально близкий контакт с этими двумя людьми - стал для него жизненно важным.

Да, ему было неудобно работать. Да, жутко хотелось курить.

Но в то же время, Алексею было так комфортно, как никогда.

А потому, он ни за какие коврижки не променял бы возможность касаться подбородком макушки сладко сопящего на его руках сына.

Что такое потянутые мышцы спины или шеи, если он уже и так упустил несколько лет в жизни их ребенка?

И, наверное, он так бы и просидел все это время, если бы в залу не вернулась Лена, неся в руках чашку кофе.

Натурального.

Явно, заваренного из только что смолотых зерен.

Она пила только такой. И ему всегда делала. Леша с жадностью, которой и сам от себя не ожидал, втянул богатый аромат.

Самому никогда не хватало терпения на такое простое удовольствие, и он пил растворимый порошок, даже не заботясь о марке. Лишь бы крепким был, и ладно.

Но в этот момент, Лена в полной мере оценила картину, которая перед ней предстала и резко остановилась на середине комнаты.

Алексей напрягся.

Он не знал, что она думает по поводу его места в жизни их сына. Как себе это представляет?

А спрашивать… было страшно.

Да и случая, вроде как, не было. И потому, Леша совершенно не представлял, что Лена думает в этот момент об их с Лешкой своеволии. И его, почти пугало то, насколько это оказалось важно. Почти…

Впрочем, он уже успешно перешагнул понятие страха и первой неуверенности, испытывая нужду и в ней, и в ребенке.

Но, казалось, и сейчас не лучший момент спрашивать.

Лена выглядела ошарашенной тем, что увидела. Причем настолько сильно, что не заметила, как кофе выплеснулось на ковер из чашки, из-за того, что ее руки начали дрожать.