Запретная любовь - Стил Даниэла

— А что дальше? — поинтересовался он, потягивая бренди.

У меня? Следующая кампания. Та же игра с другими партнерами. А ты? Чем теперь будешь развлекаться? — улыбнулась она ему.

Мередит уже знала, что собирается Кэл делать дальше: проникшись к ней доверием, он не раз делился с ней своими планами относительно новых медицинских аппаратов, производство которых собирался наладить в ближайшие годы.

— Знаешь, я подумываю о том, чтобы расширить свое дело, — неожиданно признался он. — Приобрету еще одну фирму, потом другую — и пары лет не пройдет, как ты увидишь, что «Доу-Тех» стала во много раз мощнее!

Он улыбался, но по блеску синих глаз Мередит догадалась, что Кэл не шутит. Он так решил — значит, так и будет. Кэллен Доу всегда добивается своего.

— Посмотрим, — улыбнулась она.

Они еще немного поговорили об этом. До сих пор Кэл не заговаривал о новых приобретениях, и Мередит поняла, что эта мысль пришла ему в голову совсем недавно. Может быть, всего несколько часов назад — однако он уже успел все обдумать и составить план, смелый, но вполне реальный.

Вот что, пожалуй, больше всего нравилось ей в Кэллене — его открытость для новых идей. Он не из тех людей, что почивают на лаврах; он постоянно стремится к новым вершинам. И в этом они с Мередит тоже очень похожи.

По дороге в гостиницу они продолжали оживленный разговор, а войдя в отель, решили еще немного посидеть в баре. Кэл заказал себе бренди, Мередит ничего брать не стала. Ей не улыбалась перспектива наутро маяться головной болью.

В баре они засиделись далеко за полночь — ни Кэлу, ни Мередит не хотелось прерывать разговор. Кэл думал о том, что с очень немногими знакомыми мог бы так естественно говорить о своих делах и увлечениях. Они с Мередит были погружены в свой мир, для большинства людей закрытый. Но для них в этом мире все было интересно.

— Скажи, Мередит, ты рассказываешь о своей работе мужу? — серьезно спросил он.

Ему хотелось знать, понимает ли Стив, что за чудо его жена, разделяет ли ее интересы, может ли она спросить у него совета или в трудную минуту поделиться своими сомнениями.

— Да, иногда. В предпринимательстве он мало что понимает, а вот о банковских инвестициях знает от меня довольно много. Ты бы послушал, как он говорит о рекламных кампаниях!

Но Кэл ожидал иного ответа.

— Этому парню чертовски повезло с женой, — нахмурившись, заметил он. — Надеюсь, самого он это понимает?

— Понимает, — успокоила его Мередит. — Мне ведь тоже с ним повезло. Может, и к лучшему, что мы такие разные — благодаря этому мы до сих пор не наскучили друг другу. А ведь мы уже четырнадцать лет вместе!

— Я был женат семь лет, увы, воспоминания остались не лучше, чем от Вьетнама. Да что там, вьетконговский лагерь кажется мне раем в сравнении с нашей семейной жизнью! Мне трудно представить себе счастливую семью — настолько напугал меня мой брак.

Мередит взяла Кэла за руку, успокаивая и сочувствуя.

— Что ж, по крайней мере у тебя трое чудесных детей.

— Верно. И за это я благодарен Шарлотте. Знаешь, порой трудно поверить, что это она носила их во чреве. Ни дня, ни минуты, ни единого мига я не видел в ней мать — дети нисколько не изменили ни ее саму, ни ее жизнь.

Мередит вспомнила красавицу, встреченную ими в клубе «Харри», и поняла, что слова Кэла ничуть ее не удивляют. Да, такой и должна быть Шарлотта — божественно прекрасная и холодная. Едва ли она вообще кого-нибудь любит, кроме себя, разумеется. Но почему же в таком случае Кэллен в нее влюбился? Видел ли он за божественной красотой ее подлинную суть? А может быть, Кэл и сейчас еще любит ее и все его злые слова — это крик боли и бессилия?!

Они просидели в баре почти до рассвета: ни ему, ни ей не хотелось расставаться друг с другом.

Последний день кампании подходил к концу. Завтра каждый из них вернется к своей жизни, в свой кабинет, к своей семье: Кэл — к детям, Мередит — к Стиву. Но сегодня, в последний вечер, они праздновали общую победу, они наслаждались разделенностью своих переживаний, волнений, успехов. Это был их мир, и в нем их было только двое. И как жаль, что этот мир был так недолговечен.

Мередит не удивилась, когда на исходе ночи Кэл взял ее за руку и сказал удивительно мягким голосом:

— Хочу, чтобы ты знала: эти две недели я был счастлив. Я обязан тебе всем своим успехом, Мередит, но дело не только в этом. До сих пор я и не представлял себе, что между мужчиной и женщиной могут быть такие отношения — искренние, добрые, полные доверия и тепла. Поверь, я очень дорожу тобой и твоим отношением.

— Спасибо, Кэл. Мне тоже было очень хорошо рядом с тобой. Ты многому меня научил.

— Надеюсь, нам когда-нибудь выпадет шанс снова поработать вместе, — задумчиво заметил он.

— Ну, если ты всерьез собираешься купить еще одну фирму, я, пожалуй, просмотрю проспекты и постараюсь подыскать для тебя что-нибудь подходящее.

— Ради одного этого я готов расширить дело, что бы там ни говорил Чарли! — рассмеялся Кэл.

Он проводил Мередит до дверей номера и задержался, глядя, как она открывает дверь тяжелым латунным ключом. Казалось, он думает о чем-то своем.

— Спокойной ночи, Мередит, — произнес он наконец, не сводя с нее погрустневших глаз.

Не говоря ни слова, Мередит обняла его и быстро поцеловала.

— Спокойной ночи, Кэл, — тихо проговорила она, не оборачиваясь, и прикрыла дверь.

Послышались удаляющиеся шаги Кэла. Враз обессилев, Мередит опустилась в кресло. Она долго сидела неподвижно, глядя в окно, и думала… О чем она думала? О Кэле и обо всем, что произошло с ней в последние несколько недель. Кто знает, суждено ли им еще когда-нибудь работать вместе или даже увидеться?! Но одно Мередит знала наверняка: у нее есть надежный и заботливый друг.

Друг на всю жизнь. Кэл.

В четверг они вернулись в Нью-Йорк. В самолете Кэл спал, а Мередит работала — перед отлетом она получила целую груду факсов из нью-йоркского офиса. Уйдя с головой в работу, она не замечала, как летит время — казалось, они только что взлетели, а самолет уже приземлялся в аэропорту Кеннеди.

Кэл на соседнем сиденье открыл глаза, сонно улыбнулся Мередит и повернулся к иллюминатору. Шасси только что коснулось земли; за окном с бешеной скоростью мелькали аэродромные строения.

— Сколько времени? — спросил Кэл.

— Два часа по местному. В четыре нас ждут в офисе. — Мередит знала: на то, чтобы пройти таможню, забрать багаж, взять машину и доехать до Уолл-стрит, уйдет не меньше двух часов. — Все ждут тебя, хотят поздравить с успехом.

— Поздравлять нужно тебя, Мередит! Надеюсь, они это понимают.

Чем ближе Кэл узнавал Мередит, тем больше беспокоился о ее дальнейшей судьбе в деловом мире. Он видел отношение к ней Пола Блэка. А оно не внушало Кэлу оптимизма — вряд ли и другие старшие партнеры относятся к ней иначе.