Плохие девочки - Веденская Татьяна

– Галочка, милая. Ты меня просто оживляешь. Хочешь, я тебя с Борисом Грачевским познакомлю? – предложила мне Бася, видимо в качестве компенсации.

– С Грачевским? Это с тем, у которого «Ералаш»?

– Ага. Он вечно ищет новые лица. Можем Эльку в «Ералаше» снять. Ты только скажи ему, что обожаешь его кино, он тут же растает и вас снимет.

– Какое кино?

– А черт его знает! – Бася махнула рукой и сшибла с лобового стекла крепеж для мобильника.

– Бася!

– Прости. Ща поправлю. Кино – хрень какая-то. Наполовину как «Ералаш», но по замазкам вроде подростковая драма. Я не помню. Посмотришь в Интернете. Так что, познакомить?

– Не надо, – гордо ответила я. – Мы с Элькой – честные женщины. И не снимаемся.

– Ну, как знаешь. А не хочешь у нас в массовке похлопать? – продолжала изливать она на меня свою щедрость.

Мы добрались до «Останкина», кое-как бросили машину около студии – мест там ни черта не было, несмотря на то, что шли или, скорее, вяло тащились новогодние каникулы. Строгая милиция посмотрела на нас с Басей неодобрительно. Продуваемый всеми ветрами вестибюль «Останкина» стоял пустой.

– Пропуск?

– Во! – Бася извлекла из недр своей огромной красной сумки удостоверение. – А эта со мной.

– Нужен и на нее пропуск.

– Хочешь миндального печенья? – спросила Бася.

Тут-то до меня и дошло, ради чего в изысканный список Басиной продовольственной корзины вошло это пролетарское, можно сказать, лакомство. Милиционер печенье взял, пожурил нас с Басей для порядку, но пропустил.

– Ты только молчи. У нас сегодня съемок никаких нет, но никто ничего и не спросит, потому что у нас тут на телевидении так положено, что никто никого не знает. У нас тут однажды девочка работала – вешала людей, – так мы два года не знали, как ее зовут. Почему-то думали, что она – Джамиля. А она оказалась Светлана. Так что ты просто садись, улыбайся, будь понаглей.

– Но мы же ненадолго? – заволновалась я.

– Ну, конечно! – улыбнулась Бася так широко, так ласково, что я заволновалась еще больше. А уж когда я увидела у них в студии, а точнее, в гримерке рядом со студией человек пятнадцать разнообразного, в большинстве своем нетрезвого, люда, поняла, что не надо было сюда ехать, не надо было.

– О, девчонки! – бросился к нам какой-то высоченный, лет тридцати пяти бородатый мужик в джинсах совершенно неправильного фасона, из которых, я извиняюсь, весьма неприлично выступала верхняя часть его ягодиц. – Сколько можно уже ехать! Привезли?

– Роланчик, ты озверел, что ли? Мы вообще не собирались к вам. И ничего не привезли! – возмутилась Бася. Я только и успевала, что оглядываться по-сторонам. Потом вспомнила, что у меня в сознании застрял вопрос, и дернула ее за рукав.

– Бася, а что это значит – вешать людей. Девушка, ты сказала. Вешала людей?

– Ну да, – пожала плечами Бася так, словно бы в этой должностной обязанности не было ничего странного или удивительного. Ну, вешала людей девушка с неправильным именем. Чего тут такого? Надо же кому-то людей вешать!

– А за что она их вешала? И как – насмерть? Или это какой-то трюк? – не унималась я.

Бася застыла, уставилась на меня, а потом разразилась диким, я бы даже сказала, неприличным хохотом. Таким, что ей даже дали стакан с водой или… с чем-то еще. Она выпила, потом долго откашливалась, потом закурила и наконец соизволила объяснить:

– Она у нас – помощница по звуку. Вешает на героев и гостей микрофончики. Ну, мы так это и называем. Вешать людей. Так короче!

– А-а! – протянула я.

– Так что ни одного кролика не пострадало. Слушай, Гальчик, ты что же – не выпьешь?

– Ты сбрендила? Как я могу выпить? – я дико завращала глазами. – Мы же на машине. На моей, между прочим.

– Да. Это проблема, – согласилась Бася. – А проблему надо решать. Роланчик!

– Что? – моментально отреагировал на призыв тот же бородатый и практически голозадый мужик. – Ты звала меня, Басечка?

– Роланчик, а ты не отвезешь нас с Галочкой домой?

– Бася, я не хочу. Бась, я не буду, – упиралась я.

Сбывались мои самые худшие опасения. Передо мной стояла дилемма. Дома были Тимофей и Эля, которые меня явно ждали. Но между мною и ними лежали непреодолимые преграды в виде Баси, ее друзей, стола с разложенными вповалку деликатесами и бутылками хорошего красного вина. А я люблю вино. И буженину люблю. И Тимофей явно никуда не уйдет от меня, а тут столько интересного. Тут на стенах висят фотографии звезд из программ «Ледниковый период». Тут на дверях надписи «Осторожно, идет запись»! и «Всех, кто не выключит телефоны, будут штрафовать за брак по звуку!». И вообще, я никогда еще в жизни не была на телевидении.