На всю оставшуюся жизнь - Ли Миранда

— Ты такой опытный с детьми, Ник. Откуда у тебя эти познания? — спросила Линда, когда они остановились перед светофором. — По твоему внешнему виду трудно предположить, что ты работал няней.

— Внешность обманчива, — ответил Ник.

— Я же не всегда гонял на мотоцикле по белу свету. Когда-то был профессиональным музыкантом, а в перерывах нянчил ребенка.

— Профессиональный музыкант! Пианист?

— Да.

— С ансамблем?

— Нет, с оркестром. Хотя работал и соло — так больше платили. Но все равно не хватало.

— Да, я слышала, что музыкантам приходится туго в смысле денег.

— Точно.

— Значит, ты днем подрабатывал няней, чтобы хоть как-то свести концы с концами?

— Ну, можно сказать и так.

— Девочка или мальчик?

— Не понял?

— Ты нянчил девочку или мальчика?

— Девочку. Кстати, о няне, Линда, — продолжил Ник, когда они тронулись дальше. — Как насчет родителей Гордона? Почему бы им не помочь тебе с Рори?

Линда была захвачена врасплох столь неожиданным поворотом беседы. И не знала, что ответить. Сказать правду, что Гордон не был отцом ее сына, значило подвергнуть себя допросу, чего ей совсем не хотелось.

— Они… они живут в Хобарте, в Тасмании, — неуверенно произнесла Линда.

— А, понимаю, это, должно быть, чертовски далеко. Жаль, что не в Сиднее.

— Ммм, — отозвалась Линда.

— Ммма, — эхом донеслось с заднего сиденья.

Линда обернулась и увидела улыбающегося Рори.

— Ма-ма, — сказала малышу Линда. — Ма-ма, — повторила она еще раз.

— Ма-ма, — произнес улыбающийся Рори. — Ма-ма, ма-ма, ма-ма!

— Ты слышал? О Господи, Ник, ты слышал? Рори говорит! Он только что сказал: «Ма-ма»! — вскрикнула Линда, вцепившись Нику в руку и тряся ее. Глаза ее были влажными от радостных слез.

— Линда! Ради Бога! Отпусти мою руку! Мы можем разбиться, — взмолился Ник.

— Ах, извини меня. Я так рада!

— Я вижу. — Ник улыбнулся. — Он всего лишь сказал «мама».

— Мама! Мама, мама, — тут же отозвался Рори.

Сердце Линды переполнилось восторгом.

— Мой малыш! Мой мальчик! Скажи еще раз, умница моя, скажи «мама».

Мальчик с удовольствием повиновался и залился веселым смехом, видя материнское одобрение.

Линда никогда не чувствовала себя такой счастливой.

— Представляю, как Мэдж будет рада, когда это услышит.

— Кстати, мы уже приехали, — заметил Ник, ища глазами свободное место для парковки.

Линда задержалась с Рори на руках у окошечка регистратуры — пыталась запомнить достаточно запутанный маршрут.

— Ты что-нибудь запомнил, Ник? — обернулась она и обнаружила, что его нет. Ее охватила паника. Взгляд перескакивал с одного предмета на другой, с одного человека на другого, пока она, наконец, не увидела Ника, стоявшего у киоска. В руках у него был букет и корзина фруктов. Ник улыбался. Его улыбка была, как бальзам на израненную душу Линды. Он зашагал к ней. По мере того, как Ник приближался, улыбка его таяла.

— Если твое нахмуренное лицо означает, что ты собираешься устроить скандал из-за стоимости всего этого, то не советую тратить нервы. Почему я не могу позволить себе купить букетик цветов и немного фруктов? — попытался он разрядить атмосферу.

— Навряд ли, это можно назвать букетиком, — заметила, все еще сердито, Линда, глядя на громадную охапку белых и розовых гвоздик. — А эта корзинка с фруктами обошлась тебе не меньше чем в двадцать долларов. На этот раз я категорически настаиваю на возмещении твоих затрат. И не говори, что продавщица в киоске тоже обязана тебе чем-то. Один раз сработало, но хватит меня дурачить!

— Хорошо, босс. Вы можете расплатиться со мной.

— Деньгами, — уточнила Линда. Ник метнул в нее озорной взгляд.

— Конечно, деньгами!

— Ладно, — смущенно пробормотала Линда. — Теперь пойдем скорее, пока я не забыла, куда идти.

Мэдж лежала в одноместной палате. Незадолго до их прихода она позавтракала.

При виде посетителей лицо ее озарилось радостью.

— Господи, Линда, Рори! — воскликнула она. — О! И Ник! Эти цветы для меня? Вам не стоило тратиться. Я так рада! Положите цветы на столик. И фрукты тоже. Как это мило с вашей стороны!

— Я хотел купить шоколад, — проговорил Ник, нагибаясь к Мэдж, чтобы поцеловать ее в щеку, — но потом подумал о вашем сердце и решил, что фрукты лучше.

— О, как мне надоели эти разговоры о моем здоровье! Если я, от чего-то и чувствую себя плохо, так это от докторов. Они говорят, что заботятся о моем здоровье. Тогда пусть выпустят меня отсюда! Даже ночью покоя не дают: то уколы делают, то давление измеряют. Я здесь сплю не более двух часов за ночь. Кстати, о сне. Как спал Рори в прошлую ночь? Дайте же поцеловать мое маленькое сокровище!