Сокровище старой девы - Южина Маргарита

– Ничего мне не надо, никакого субботника! – вдруг тихо заплакала Лариса. – Я сейчас к маме поеду, а потом…

Несчастной Ларисе и в самом деле нужно было прийти в себя. Она тут же созвонилась с матерью и сообщила, что сейчас приедет. Какой-то сердобольный сосед тут же проявил активность и вызвался отвезти бедолагу, куда она пожелает. Всем же остальным соседям ничего не оставалось делать, как разбредаться по квартирам. Однако членам клуба по домам не хотелось, поэтому как только они вышли из подъезда, так сразу и стали договариваться, куда следует идти горевать.

– А пойдемте обратно в кафе, – предложила Анна Никитична – самая старшая искательница семейного уюта в клубе. – Я там такую индейку не доела! Только кусочек откусила, а потом все на пожар побежали!

– Какая индейка! – одернули ее тут же. – У нас горе, пожар случился, не портите нам атмосферу!

Женщина возмущенно вытаращилась:

– Да что ж вы такое говорите? Да чтобы я в людном месте атмосферу… А пойдемте ко мне! Только мне угощать вас нечем!

Клубисты дружно загудели, принялись доказывать, что угощаться им совсем даже и не хочется, а водку все равно Антон Андреевич со стола всю загреб и теперь она у него в пакетах звенит, даже неприлично, а потому самое время пойти к Анне Никитичне, дабы все же достойно проводить Гусевых.

В отличие от остальных Гутя и Варька на продолжение банкета вовсе не собирались. Этот пожар не просто выбил их из колеи, он серьезно испугал. В их копилке странных происшествий добавилось еще одно непонятное дело, но теперь это было не так безопасно, как нашествие детей в загс. Неужели это преступник отважился на решительные действия?

Мило попрощавшись со всеми, Неверовы отправились к машине. Фома сидел за рулем и нервно крутил на пальце брелок – этот пожар и ему не давал покоя. Только Аллочка была настроена не столь удручающе и тянулась к обществу, однако сестра властной рукой ухватила ее за пальто и сердито толкнула в салон.

– Веди себя пристойно, ты уже сегодня и так одна выкушала графинчик настойки! Пусть Гусев запомнит тебя с поникшим взором и с закрытым ртом, а то еще рюмочка, и ты заменишь любого клоуна!

Аллочка пыхтела, вырывалась, однако силы были неравные, потому что подключился Фома и резким рывком затащил родственницу в машину.

– Сейчас домой? – спросила Варька.

– Нет… – выдохнула Гутя. – Пора действовать. Сейчас поедем к Любочке. И если это она подожгла…

Фома завел машину и выехал со двора.

– Это не она, – произнес он, выруливая на главную дорогу. – Я говорил со специалистами, у которых она наблюдалась, никакой патологии у нее нет. Во всяком случае, если ей и нужен, то психолог, но не психиатр.

– Ты говорил со специалистами? – подскочила Варька. – Мама!! Ну ты посмотри на него! Обещал мне номер дать и не дал, а сам уже везде позвонил! Мы тут голову ломаем, а он что-то там выясняет, а нам ни слова!

– А потому что говорить-то нечего! – защищался Фома. – Нормальная девчонка эта Люба, сумасшедшая не больше, чем мы с вами.

– Ага! А почему тогда ее в деревне все идиоткой считали? – проявила сообразительность Аллочка. – Я склонна доверять Матвею! Матвей… и на кой черт он уезжает? Эх, надо было ему сказать, что я умею шить бельевым швом и увлекаюсь детективами…

Гутя толкнула сестру в бок, та прикусила язык, уперлась взглядом в окно и принялась горевать молча.

– Фома, но ведь Любу и в самом деле считали… неадекватной! – напомнила она.

При последнем слове все с уважением посмотрели на мать семейства – она неустанно пополняла свой словарный запас.

– Ну считали… – дернул плечом Фома. – Потому что она… ну как бы сказать… Росла девчонка в глухой местности, всех увлечений – книги да телевизор. А дома только бабка старая под ухом жужжит. Ей же даже с подругами водиться не разрешали – отец все боялся, что из-за наследства девчонку соблазнит кто попало. И книжки ей подсовывали правильные, и программы по телеку только нужные включали, а бабушка еще и свои взгляды проповедовала. Вот девчонка и выросла – твори только добро, неси только счастье и будет благость, отдай последнее, бей ежедневно благодарные поклоны за любую милость, не твори зла…

– И чего плохого? – не поняла Варька. – Все же правильно!

– Правильно-то оно правильно, только вот никто ей не удосужился объяснить, что есть добро, что зло… – замялся Фома. – Вот из-за чего отец ее в клинику вытолкнул? За это самое «отдай последнее». Бабушка Любу научила, а она и отдала то ли отцовские деньги, то ли какие-то важные бумаги. Короче – все что было, то и отдала. Причем нимало не задумываясь, что это «последнее» вовсе не ее. Ясное дело – отец на дыбы, а вся деревня в ладоши хлопает: дочку идиотку вырастил, так тебе и надо!.. Ох ты, черт, чуть не проехал!

Фома и в самом деле чуть не проскочил мимо нужного дома.

– Там свет-то горит в окошке? – высунулась Гутя. – Горит. Все пойдем?

– Нет, Аллочка уже не может, она спит, – кивнула Варька в сторону тетки и аккуратно закрыла дверь, чтобы не разбудить спящую.

Дверь им открыла Люба. Завидев нежданных гостей, она радостно улыбнулась и защебетала:

– Ой, какие гости! А мамы нет! Она… Ой, а почему вы не в ресторане? А где мама? С ней ничего не случилось?

– Нет-нет, не волнуйся, – успокоила Гутя. – Они еще пошли в гости к Анне Никитичне, а мы… а мы к тебе. Ты нас чаем напоишь?

Молодая женщина тут же засуетилась, стала приглашать гостей в дом, побежала ставить чайник и все это время не умолкала:

– Это хорошо, что она в гости собралась! – кричала она из кухни, звеня чашками. – Чего ей со мной сидеть? Миша у нас уехал с друзьями на охоту, а мы с мамой вдвоем скучаем! Я-то еще креплюсь, а вот она так переживает, так переживает! Она же никуда Мишу с ночевкой не отпускала, а тут на целых трое суток!!. А вот и чай!

Упоминание о Мише гостей насторожило. Сейчас они вообще ловили каждое слово.

– И где же ты познакомилась с Мишей? – наивно спросил Фома, потягивая горячий чай.

– Ой! Вы не представляете! Это мне само провидение его послало! – уперла глаза в потолок молодая хозяйка. – Я ему так благодарна, так благодарна… У меня же как все вышло…

Оказалось, что, настрадавшись от воспитания доченьки, имущий деревенский папенька не выдержал и решил, что пора вмешаться психиатру. Конечно, было бы достаточно, чтобы хороший психолог помог адаптироваться девушке к нашей не идеальной действительности, но разницы между психологом и психиатром Петр Николаевич не наблюдал. А потому приехал в город и затребовал самого высококлассного специалиста по психиатрии. Такой нашелся, однако очередь к нему простиралась на месяц вперед. Даже большие деньги не могли решить проблему – к этому доктору неимущие просто не попадали. Столько батюшка ждать не мог, дела не позволяли, и тащить дочку обратно в деревню не хотелось – уж больно хлопотно с ней стало. Вот и оставил ее на попечение какой-то дальней родственницы односельчанина тети Веры. Естественно, заплатив за заботы сумму немалую. Уезжая, наказал: