Перемены - Стил Даниэла

— Подождем, пока будет готов фильм. Надеюсь, он вам тоже понравится.

— Я уверен в этом.

— Я признательна за вашу веру в меня.

— Не в этом дело, Мел. Я… — Он не знал, как выразить словами свои чувства, но вдруг засомневался, стоило ли ему вообще звонить. — Вы просто мне очень нравитесь. — Он чувствовал себя неловко, как пятнадцатилетний мальчишка, и они оба улыбнулись, он в Лос-Анджелесе, а она в Нью-Йорке.

— Вы мне тоже нравитесь. — Возможно, все действительно так просто, и в этом нет ничего плохого.

Почему она так отчаянно боролась со своими чувствами? — Мне понравилось работать с вами, общаться с вашими детьми, и я рада, что увидела ваш дом. Думаю, меня особенно тронуло то, что вы позволили мне заглянуть в вашу личную жизнь.

— Мне показалось, что я могу довериться вам.

Я не предполагал, что все так получится. По правде говоря, я дал себе слово перед вашим приездом, что не буду ничего рассказывать вам о своей личной жизни… или об Анне… — Его голос опять стал очень нежным.

Мел тотчас ответила:

— Я рада, что вы решились на это.

— Я тоже… Думаю, у вас получится прекрасный репортаж о Патти Лу.

— Спасибо, Питер. — Мел смущало только то, что ей слишком многое нравилось в нем. А затем она услышала, как он слегка вздохнул.

— Думаю, я не имею права отнимать у вас больше время. Я даже не был уверен, что застану вас в студии после ночного рейса.

Она тихо засмеялась:

— В шесть часов я должна выходить в эфир. Когда вы позвонили, я как раз просматривала новости с телетайпа.

— Надеюсь, что не очень вам помешал, — с раскаянием произнес он.

— Нет, это похоже на просмотр серпантина из телеграфной ленты. Через некоторое время вообще перестаешь видеть то, что напечатано. К тому же пока нет каких-либо важных событий.

— Здесь примерно так же. Сейчас я направляюсь в свой офис. За последние несколько дней я немного подзапустил работу, и теперь надо нагонять.

Они оба вернулись к своей обычной жизни, к своей работе, к детям, к своим обязанностям в разных концах страны, но Мел в который раз почувствовала, как у нее много с ним общего.

— Знаете, даже приятно осознавать, что кто-то так же много работает, как и я. — Ему показалось странным, что она произнесла эти слова. Он с самого начала подумал то же самое о ней. Когда была жива Анна, ему иногда надоедало, что она занимается только оформлением дома и покупками антиквариата, работой в ассоциации родителей и преподавателей да отвозит детей в школу и обратно. — Не хочу показаться самонадеянной, поскольку в мою работу не входит спасение жизни людей, но и она требует больших умственных и физических усилий, хотя многие и не понимают этого. Иногда вечером, закончив работу, я чувствую себя опустошенной. Временами я не могу сказать ничего разумного дочкам, вернувшись домой. — Это была одна из многих причин, по которой Мел не стремилась вновь выйти замуж. Она сомневалась, что сможет сочетать свою жизнь с брачными обязанностями.

— Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду.

Но, с другой стороны, иногда трудно, когда не-с кем разделить тяготы жизни.

— С тех пор как у меня все сложилось удачно на работе, я была одна или почти одна. Думаю, так даже легче.

— Да, — неуверенно подтвердил он, — но тогда не с кем поделиться своими победами. — Анна всегда с. восторгом воспринимала их, но он также делился с нею и неудачами, и трагедиями. С одной стороны, это происходило как раз потому, что ее жизнь никогда не была столь насыщенной, как его, а с другой стороны, может быть, именно это оставляло ей больше возможности поддерживать его. Трудно даже представить себе работающую жену, но в то же время он всегда восхищался работающими супругами.

— Я не знаю ответов на эти вопросы, друг мой.

Я только знаю, что иногда трудно быть одиноким.

— Но и вдвоем тоже нелегко. — Мел была убеждена в этом.

— Да, но в этом есть и своя прелесть.

— Пожалуй, вы правы. Я сама не знаю ответов.

Хорошо поговорить с кем-то, кто понимает, что значит работать как вол, а потом возвращаться домой и быть дочкам матерью и отцом сразу.

За эти годы случались моменты, когда Мел думала, что не выдержит, но она справилась, и весьма успешно. Теперь у нее были работа, огромный успех, хорошие дети.

— Вы проделали прекрасную работу, Мел.

Эти слова имели для нее самое большое значение.

— Вы тоже.

Ее голос казался ему нежной музыкой.

— Но я в одиночестве всего полтора года. Вы же — пятнадцать. Это много значит.

— Только чуть больше седых волос, — пошутила Мел.

В этот момент один из редакторов сделал ей знак, заглянув в кабинет. Она дала ему понять, что подойдет через несколько минут, и он исчез.

— Кажется, меня тут призывают к работе. Только что заглядывал один из редакторов. Надеюсь, его появление означает, что прибыл наш фильм из Лос-Анджелеса.

— Так быстро?

— Это сложно объяснить, но все делается с помощью компьютеров. Мы получаем отснятый материал в течение суток. Я дам вам знать, что получилось.

— Мне бы очень этого хотелось.

— Большое спасибо за звонок, Питер. Я скучаю по всем вам. — «По всем» звучало безопаснее. Это означало, что она скучает не только по нему. Она успокаивала себя, что их разговор похож на болтовню Вал и Джесс по телефону со своими приятелями, и она улыбнулась. — Я скоро позвоню вам.

— Хорошо. Нам тоже не хватает вас. — «Нам» вместо «мне». Они играли в одну и ту же игру, никто из них не мог понять почему, но оба еще не были готовы на большее. — Берегите себя.

— Спасибо. Вы тоже.

Они повесили трубки, и Мел долго сидела за столом, думая о нем. Это казалось безумием, но она очень обрадовалась, что он позвонил; совсем как девчонка.

Она поспешила через зал в редакторскую с улыбкой на лице, которую никак не могла спрятать. Эта улыбка оставалась на ее лице, пока она не увидела фильм.

На экране появилась она сама, разговаривающая с ним, Патти Лу, Перл и даже Мари во время операции в два часа ночи. У Мел каждый раз начинало сильнее биться сердце, когда он говорил или когда камера показывала его глаза, полные внимания и заботы. Она едва дышала, когда наконец включили свет. Это был сенсационный фильм.

В отснятом виде он шел несколько часов; его предстояло резать и монтировать. Но, выходя из комнаты, все ее мысли были только о Питере…

В этот вечер Мел впервые после возвращения вела выпуск новостей, все прошло гладко, как всегда. Она закончила свой выход в эфир приятной профессиональной улыбкой, известной всем в Соединенных Штатах. Но, сходя с помоста, она не предполагала, что Питер Галлам внимательно смотрел на нее по телевизору в своем кабинете в Лос-Анджелесе, а в середине выпуска в комнату вошла Пам и стояла, наблюдая за отцом. Питер даже не заметил ее появления.