Ошибка Дон Жуана - Рэдкомб Люси

Гвен рассмеялась, но как-то нервно.

— И люди до сих пор верят в это?

— Ана-Роса родила сына, Химена родила сына, Пакита родила сына. Это только те женщины, которых я знаю лично. Они работали у меня в отеле.

— Неужели ТЫ в это веришь!

Родриго промолчал. Он почему-то не рассмеялся в ответ. Гвен потрясенно уставилась на него. Акула бизнеса, миллионер, бессовестный и холодный делец — и народные суеверия? Невероятно!

— Видишь ли, драгоценная, я вовсе не суеверен, но уважаю веру других, а кроме того, я уверен, что все мы будем в большой опасности, если с неуважением посмотрим на наше прошлое и повернемся к нему спиной. Дерево не растет без корней, а человек куда слабее дерева.

Гвен снова не верила своим ушам. Родриго Альба был последним человеком на земле, от которого она могла ожидать таких слов.

— А вот лично я очень рада, что избавлена от суеверий и глупых страхов прошлого...

— А ты уверена, что за этим не стоит твой собственный ужас перед чем-то сверхъестественным? Перед тем, что ты никак не можешь объяснить, перед тем, что не поддается научному объяснению в принципе...

— Глупости! — Гвен поежилась. — Я совершенно не хочу, чтобы вернулись те ужасные времена, когда ведьм сжигали на кострах.

— Может, у тебя есть личные причины не хотеть этого?

— Так... Что это значит? Ты меня сейчас обозвал ведьмой, да?

Она очень хотела, чтобы он рассмеялся, но Родриго Альба стоял и молча смотрел на нее сверху вниз, а затем произнес с непонятной тревогой в голосе:

— Честно говоря, другого объяснения я не вижу... Обувайся, пошли. Без нас свадьбу все равно не начнут.

Гвен тут же почувствовала, как желудок провалился куда-то в район коленей, а сердце забухало глухо и натужно. Напоминание о свадьбе совершенно не радовало невесту.

— Ты очень властный мужчина. С нами, взрывными натурами, так нельзя. Нам от этого плохо...

Она поколебалась, но все же вложила свои похолодевшие пальчики в протянутую смуглую ладонь. Показалось ей, или в его глазах действительно промелькнуло удовлетворение?

На самом деле молодого человека мучили практически те же проблемы. Единственное, чего хотел он сам — так он, по крайней мере, думал — было сотрудничество с этой красивой, но слишком эксцентричной и эмоциональной, а еще эмансипированной, элегантной и электрической Гвен Ричвуд. Однако тело, верное и послушное тело, отказывалось сотрудничать. Тело жаждало иного. Ласк, объятий, поцелуев... Тело Родриго Альба жаждало обладания этой невозможной Гвен Ричвуд. И потому разум Родриго Альба был смущен.

— Да, я властный. Но у меня целая куча всевозможных достоинств.

— Уверена, что это тебе, чаще всего говорили женщины.

— Да, и не одна, заметь.

— Ха-ха, ну и набор — нахальный, властный, бессовестный и суеверный.

— В наши дни, суеверных много. Возьми футболистов с их счастливыми парами носков, которые они не выкидывают, даже истерев до дыр. Или солидных банкиров, которые при заключении особо важных сделок бросают через плечо щепотку соли. Специально носят в кармане, в коробочке...

— Я не такая.

— Ты уверена?

— Абсолютно!

— Докажи.

— Что? Как это можно доказать, интересно?

— Выпей воды из источника.

— Я не хочу пить.

Темные брови изогнулись немыслимой дугой, а потом на губах Родриго Альба заиграла самая ехидная из его улыбок.

— Так я и думал. Ты просто морочишь мне голову. У всех есть предрассудки. Все суеверны, но не все имеют смелость в этом признаться.

— Ах, так!..

Гвен стиснула зубы и размашисто шагнула к статуе Мадонны. Она подставила сложенные ладони под обжигающе холодную струйку, дождалась, когда эта импровизированная чаша наполнится, и выпила ее маленькими глотками, неотрывно глядя при этом прямо в глаза Родриго и от души желая, чтобы он провалился под землю.

Вода была холодная и чуть-чуть сладкая.

— Н-ну?!

— Я потрясен.

Он склонил темноволосую голову, а у Гвен появилось очень неприятное ощущение. Почему-то ей показалось, что она только что сделала именно то, чего и хотел от нее этот хитрец Родриго Альба.

Они подошли к церкви, и вблизи старинное здание понравилось Гвен еще больше. На широкой каменной скамье, в тени лимонных и оливковых деревьев сидела супружеская пара, негромко и мирно переговариваясь между собой.

Собственно, эту безмятежную тишину нарушила сама Гвен. Ей в туфлю попал острый камень, и она вскрикнула. Реакция супружеской пары оказалась удивительной. Женщина мгновенно вскочила и метнулась навстречу Родриго с несколько истерическим воплем: