Управление - Колесова Наталья Валенидовна

— Эшли.

Она оглянулась. Командор сказал серьезно:

— Никогда мысль о… столе не казалась мне настолько привлекательной.

Карен моргнула. По позвоночнику у нее пробежали мурашки — когда она на мгновение, всего на мгновение представила…

Мне тоже, командор, мне тоже.

Неужели она произнесла это вслух? Иначе бы откуда у него на лице взялась такая улыбка?

Архив вдруг заполнила толпа народа — очень возбужденного и очень серьезного народа. Ей разрешили умыться, обработать и заклеить пластырем ссадины. Потом Карен несколько часов отвечала на вопросы и писала рапорт. Потом взглянула на часы и поняла, что ехать домой слишком поздно.

Так что сотрудники — даже приходящий раньше всех Неру — застали Карен уже на рабочем месте.

— Так-так-так! — сказал Неру, привычно присаживаясь на краешек ее стола. Он с живым любопытством рассматривал следы ночного бдения на лице подчиненной. — И что же происходило сегодня ночью в этих благословенных стенах?

— А что тут могло происходить? — буркнула Карен. Она не выпила болеутоляющего, еле ворочала шеей, и с осторожностью — челюстью, ни секунды не соснула, была угнетена предательством человека, который ей не безразличен, взвинчена предстоящей встречей с Холтом — ведь придется же им когда-нибудь встретиться! — и на политес с непосредственным начальством ее уже не хватало.

Неру неопределенно покрутил в воздухе пальцем:

— Да вот чую, носится в воздухе что-то эдакое…

Подоспевший Хаммер врос в пол, уставившись на Карен. Спросил с состраданием:

— Карен, лапочка, ты ночью, случаем, не садомазохизмом занималась? Причем на стороне «мазо»?

Карен вымученно улыбнулась.

— Практически в точку!

Причем в болевую.

В женской комнате офицер-секретарь из соседнего сектора поинтересовалась осторожно:

— А знаете, офицер, что вы забыли одеть чулки?

— Я не забыла. Я их порвала.

— Ох! — сочувственно сморщилась женщина. — У меня есть запасные. У вас ведь, кажется, второй размер? Сейчас принесу.

Исчезла, прежде чем Карен успела возразить. Вернувшись, протянула нераспечатанный пакет.

— Пуговица тоже оторвалась?

Карен заменила отсутствующую пуговицу булавкой, но ворот рубашки разошелся, открывая краешек бюстгальтера. И свеженькие кровоподтеки. Карен перезастегнула булавку. Вскинув голову, увидела, как женщина сжала губы в ниточку. Секретарь сказала сухо:

— Конечно, не мое это дело, но бросай ты его, раз он так с тобой обращается!

И вышла, не дожидаясь ответа, — или когда ее куда-нибудь пошлют. Вот уже второй человек в Управлении считает, что она провела сегодня бурную ночь.

В принципе, не так уж они и не правы.

Плакаты и постеры по-прежнему вызывающе ярко смотрели на нее со стен архива. Недолго им осталось — новый ИО архивариуса Управления, насколько она знала, предпочитает деловую обстановку. Никаких задушевных разговоров и — ее взгляд остановился на запертом «баре» Гарти — спиртных напитков.

И кофе.

Программисты возились с компьютером — «монстром», как называл его Гарти. Молоденькие «эсбэшные» техники с блокнотиками громкими голосами проводили опись содержимого стеллажей. Один строго глянул на Карен.

— Вам что-то нужно, младший офицер?

— Нет.

Да.

Верните все, как было. Сотрите из файлов моей памяти эту ночь. Кинув последний взгляд на архив, Карен повернулась к двери.

На нее смотрел командор. Может, и он пришел попрощаться с прошлым? Выглядит как обычно — не скажешь, что вторые сутки без сна.

— Командор… — пробормотала она, проскальзывая мимо.

— Эшли.

Она вернулась.

— Не уходите. Как дела, Маркус?

Офицерики стояли навытяжку, озабоченный ИО выскочил из-за стеллажей. Он был полным, круглоголовым, и то и дело вытирал потеющую лысину то платком, то ладонью.

— Работы очень много, командор… еще бы людей…

— Обходитесь этим количеством. И проследите, чтобы здесь не болтались посторонние.

ИО кинул рассеянный взгляд на постороннюю Карен, сказал:

— Так точно, командор. Разрешите приступать?

— Продолжайте, Маркус.

Командор пошел вместе с ней по коридору.

— Что они ищут?

— Хоть что-нибудь.

Карен помолчала.