Остановись, мгновенье - Робертс Нора

Он провел ладонью по ее щеке, потом обнял и притянул к себе. И поцеловал.

Ее когда-либо целовали вот так? Слияние губ и языков когда-либо рождало в ней вибрации, пронзающие все тело? Поддавалась ли она соблазну вот так безоговорочно? Соблазну слов, соблазну единственного, ослепляющего поцелуя?

Как случилось, что они поменялись ролями? Она намеревалась соблазнить его, заманить наверх, в кровать. Легкий, непринужденный секс, такой же непринужденный, каким был вечер. Просто чтобы освободиться от сжигающей внутренности похоти, охватывающей ее в его присутствии.

Все должно было случиться легко и просто.

Но не случилось.

Картер целовал ее губы, ее щеки, ее лоб. Он расстегивал ее блузку, следя за выражением лица Мак такими спокойными, такими голубыми, такими бездонными глазами, что она тонула в них. Он едва касался ее, а она не могла дышать. Он едва касался ее, а она чувствовала, как стремительно теряет контроль над ситуацией.

Правда, в этом приглушенном свете, под взглядом Картера ей уже было наплевать, кто тут главный.

Он провел пальцем по ее обнажившейся ключице, по ее груди над бюстгальтером. И там, где легко скользил кончик его пальца, ее кожа словно оживала.

— Тебе холодно? — спросил он, почувствовав ее дрожь.

— Нет.

— Тогда… — Он улыбнулся, медленно стянул блузку с ее плеч, уронил на пол, коснулся кружевных чашечек бюстгальтера. — Красиво.

У нее снова перехватило дыхание.

— Картер, у меня ноги подкашиваются.

— Я люблю твои глаза. Волшебные моря. — Он ласкал ее одними кончиками пальцев, оставляя бесконечные разгорающиеся следы-дорожки. — Я давно хотел ласкать тебя и смотреть в твои глаза, как сейчас.

Спокойно, неторопливо он знакомился с ее телом, чувствуя ответную дрожь. Он расстегнул пуговицу на поясе ее брюк, раскрыл «молнию», погладил бедра. Брюки соскользнули на пол.

— Иди сюда.

Она повиновалась словно в трансе, дрожа от его взгляда не меньше, чем от его прикосновений, и медленно выступила из брюк.

Он опять улыбнулся.

— Мне нравятся твои сапожки.

Мак опустила взгляд. На ней остались ботильоны на шпильках, трусики и бюстгальтер.

— Ну и вид у меня.

Улыбаясь, он зацепил пальцем поясок ее трусиков и привлек к себе. Она лишь выдохнула:

— О, боже.

На этот раз его губы горели, как в лихорадке, и она таяла в поцелуе. Картер повернул ее спиной к себе, впился в шею, легко покусывая. Гладя ее одной рукой, он другой расстегнул свою рубашку. Мак закинула руку на его шею, прижалась обнаженной спиной к его обнаженной груди.

Не спеши, напомнил он себе. Он хотел насладиться каждым мгновением, каждым прикосновением, каждым вздохом.

Макензи в его объятиях.

Ее сердце колотилось под его ладонью, и одно это казалось ему чудом. Она с ним, она его хочет. И сегодня вечером эта женщина, его единственная женщина, утолит, наконец, мечты мальчишки, желания мужчины.

Не отрываясь от Макензи, Картер скинул туфли, схватил зубами лямку бюстгальтера, стянул ее с прелестного плеча.

Мак выгнулась, содрогнулась.

Наслаждение, думал он. Дарить так же прекрасно, как брать. Он хотел доставлять ей наслаждение, утолять ее желания и смотреть, смотреть, смотреть на нее. Едва сдерживаясь, он расстегнул ее бюстгальтер, не переставая ласкать ее бедра.

— Картер. — Она накрыла ладонью его ладонь, словно подгоняя его, но он отступил и снова повернул ее лицом к себе.

— Прости. Не сейчас.

Эти волшебные глаза, в которых сейчас бушевали бури, эта фарфоровая кожа, пылающая от страсти. От страсти ко мне, думал он. Еще одно чудо. Мак отчаянно впилась в его губы.

Подожди, думал он, хотя кровь стучала в висках. Подожди еще немного.

Он подтолкнул ее на кровать и вытянулся рядом.

— Сапоги…

— Отличные сапоги.

Картер опустил голову и стал губами ласкать ее груди.

Мак содрогнулась, судорожно вздохнула. Последние мысли покинули ее. Остался только он и то, что он ей дарил.

Медлительные ладони, ловкие губы блуждали по ее телу, вызывая новые, незнакомые ощущения, не давая дышать.

— Я не могу. Я не могу.

— Все хорошо.

Оргазм взорвался в ней. Она приподнялась и упала не в силах справиться с накатывающими волнами света и тени, и безумия. И когда Картер наконец скользнул в нее, они застонали вместе.

И, продолжая сводить их обоих с ума, он смотрел в ее глаза, потемневшие, затуманившиеся.

— …Макензи, — выдохнул он, растворяясь в ней, в ее глазах, в ее теле. Просто «Макензи».

И дно омута.

Опьяненная, одурманенная. Ей казалось, что она никогда не сможет пошевелиться. Даже пальцы казались неподъемными. Зато удалось вздохнуть. Какое счастье. Она точно знала, что переставала дышать, когда Картер…

Стирал ее с лица земли. Вот!

Даже сейчас, когда он распластался на ней, как жертва лобового столкновения, а их взбесившиеся сердца колотились в унисон, он ласково касался губами ее шеи.

— Порядок? — спросил он.

Порядок? Он выжил из ума? Порядок — это когда поскользнешься на льду и успеешь восстановить равновесие, не сломав лодыжку. Порядок — это когда нырнешь в теплую ванну после тяжелого дня.

И никакого порядка, когда твое тело словно вывернули наизнанку, а потом — спасибо большое — вывернули обратно.

— Да. — А что еще она могла сказать? — А ты?

— М-м. Макензи. Голая. В моей постели. Со мной. Я в полном порядке.

— А я все еще в сапогах.

— Да. Еще лучше. Прости, я, наверно, тяжелый.

Он скатился с нее и прижал к себе.

— Картер, ты почти такой же костлявый, как я. Ты не тяжелый.

— Я знаю… о костлявости, я имею в виду. И ничего не помогает. Кор… как-то меня уговорили заниматься с личным тренером. Но где взять время? Я генетически не настроен на мощную мускулатуру.

— У тебя привлекательная худощавость. И не позволяй никому принижать себя. Кроме того, ты управляешь своим телом, как портовый грузчик.

— Все для тебя, — ухмыльнулся он. — Ты такая красивая.

— Я не красивая. Как профессионал я это точно знаю. У меня интересное лицо, и я умею подчеркивать его плюсы. Я худая, но в хорошей форме, хотя тоже не люблю тренажеры. И вообще, я как вешалка. Любая одежда на мне хорошо смотрится.

— Ты красавица. И не позволяй никому принижать себя…

Мак засмеялась, прижалась к нему.

— Профессор, тебе не кажется, что мы в порыве благодарности осыпаем друг друга комплиментами?

— Ты всегда была красавицей. У тебя рыжие волосы и русалочьи глаза. И ямочки на щеках. — Он подумал, что еще минут пятнадцать, и он оближет ее, как мороженое и снова доведет до оргазма.