Я не толстая - Кэбот Мэг

– Дорогая, я тебя люблю. – Это был ответ Магды. – Но посмотрим правде в глаза. Всем известно, что ты немного… – Она повертела пальцем у виска. – …с приветом. Ты понимаешь, о чем я?

Я не верила своим ушам. Женщина, которая потратила пять часов на то, чтобы на ее ногтях нарисовали статую Свободы, называет «с приветом» меня!

Я сердито посмотрела на обоих.

– Послушайте, за две недели из-за дурацкого лифт-серфинга погибают две девушки, которые никогда раньше даже не интересовались этой ерундой и не были в ней замечены!

Пит пожал плечами.

– Всякое бывает. Ты будешь есть свой маринованный огурчик?

– Ребята, я не шучу! Я правда думаю, что этих девушек кто-то столкнул в шахту лифта. Здесь явно прослеживается закономерность. Обе девушки, как бы это выразиться, поздно расцвели. Ни у одной из них раньше не было парня. Потом вдруг у каждой внезапно появился парень, и у каждой – за неделю до смерти…

– А может быть, – предположила Магда, – они потому так и повели себя, что каждая все эти годы ждала подходящего мужчину, а потом вдруг обнаружила, что секс – вовсе не такая потрясающая штука.

После этого разговор совсем прекратился, потому что Пит поперхнулся.

Остаток дня прошел как в тумане. Поскольку за короткий отрезок времени случилось две смерти, на нас накинулись газетчики – в основном из «Пост» и «Ньюс», но звонил и репортер из «Таймс».

Потом еще пришлось по распоряжению Рейчел разослать всем жильцам резиденции официальное уведомление, что в эти выходные в здании будет круглосуточно дежурить психолог-консультант, и все желающие могут обратиться к нему за помощью. Мне пришлось сделать семьсот копий и уговорить студентку, которая в этот день работала на ресепшен, раскидать их по трем сотням почтовых ящиков – по два экземпляра для каждой двухместной комнаты, и по три – для более дешевой трехместной.

Поначалу Тина, которая работала за стойкой, наотрез отказалась. Похоже, Джастин всегда делала по одной копии на этаж и вывешивала их возле лифтов. Но Рейчел хотела, чтобы каждый житель резиденции получил собственный экземпляр. Пришлось сказать Тине, что мне все равно, как вела дела Джастин, я хочу, чтобы было сделано так В ответ Тина драматично воскликнула:

– Никого не волнует, что случилось с Джастин! Она была самой лучшей начальницей, а ее уволили безо всякой серьезной причины! Когда она узнала, что ее увольняют, она плакала, я видела. Я так и знала! В Нью-Йорк-колледже нет справедливости!

Мне хотелось заметить, что Джастин, вероятно, плакала от облегчения: за то, что она натворила, ее всего лишь уволили, а не посадили в тюрьму. Но, думаю, мне не полагалось упоминать при студентах, что Джастин уволили за воровство, примерно по тем же причинам, по которым не рекомендуется называть место, где мы работаем, общежитием. Вряд ли это поможет создать атмосферу безопасности и комфорта.

Поэтому я ничего такого не сказала, лишь пообещала Тине оплату в полуторном размере за то, что она разнесет уведомления по всем комнатам. Тина сразу повеселела.

Я вернулась домой – не забыв про молоко – около шести. Купера не было, вероятно, он сидел в засаде или занимался чем-нибудь еще, чем целыми днями занимаются частные детективы. И это меня вполне устраивало, потому что мне очень даже было чем заняться. Я стащила из общежития список жильцов и собиралась внимательно просмотреть его, отмечая всех студентов с именами Марк или Тодд. Потом собиралась обзвонить их всех, взяв номера в телефонном справочнике резиденции, и спросить, не знали ли они Элизабет или Роберту.

Я сама толком не знала, что скажу, если кто-то из них ответит, что знал. Наверное, не стоит с места в карьер спрашивать: «Ну, так это ты столкнул ее в шахту лифта?» Но я решила, что разберусь по ходу дела.

Только я засела за список, устроившись со стаканом вина и печеньем, которое нашлось в буфете, как кто-то позвонил в дверь.

И тут я вспомнила, что вызвалась посидеть сегодня вечером с ребенком Пэтти.

Пэтти, едва взглянув на меня, поняла, что-то не так.

– Что случилось? – спросила она.

– Ничего. – Я взяла у нее Инди. – Вернее, случилось, но не со мной. Сегодня погибла еще одна девушка.

– Еще одна? – Фрэнк, муж Пэтти, казалось, был в восторге. Насильственная смерть некоторых людей приводит в возбуждение, и Фрэнк явно из этой породы. – От чего она умерла? От передозировки?

– Она упала с крыши лифта и разбилась. – Пока я это говорила, Пэтти ткнула мужа локтем в бок, да так сильно, что он ойкнул. – Во всяком случае, пока мы ничего другого не выяснили. Но я в порядке, правда.