Слушая тишину - Мэй Сандра

Щелкнула зажигалка, сухие листки мгновенно зашлись пламенем, и Сэнди с воем кинулась на Гейджа. Он отшвырнул ее пощечиной.

Девушка отлетела назад, схватилась за рукав Стэтема, но тот ловко увернулся и подставил ей стул. Сэнди упала, не села — и растерянно поднесла руку к лицу. На ладони осталась кровь, и что-то горячее побежало по подбородку. Боли она не чувствовала, но, видимо, Гейдж разбил ей губу.

В следующий момент что-то укололо ее в плечо. Сэнди обернулась, растерянно взглянула на улыбающегося Алекса Стэтема. В руках у него был маленький шприц. Пустой.

Она попыталась встать, но ноги стали ватными. Руки не слушались, язык распухал во рту. Дышать она могла, но говорить и двигаться — нет. Полными слез глазами Сэнди смотрела на двух приличных и высшей степени респектабельных мужчин, которые делали с ней что-то немыслимое, невозможное, непонятное…

Ричард Гейдж наклонился к самому ее лицу, деловито проверил зрачки, похлопал по щеке, рассмеялся, обдав несвежим дыханием, в котором явно чувствовался запах перегара.

— Не бойся, малышка. Больно не будет. Сейчас ты просто заснешь, потом проснешься — и мы с тобой кое-чем займемся, очень важным.

Ты выполнишь все, не так ли, ведь ты — хорошая девочка. Взамен я расскажу тебе всю правду.

— Дикки, ты уверен…

— Спокойнее, Алекс. Чем мы рискуем? Так вот, Сэнди, ты узнаешь всю правду — и о маме, и о папе, и о девочке Сэнди, и о дядюшке Дике, и о пропавшей докторше из центра… Я отвечу тебе на такое количество вопросов, что ты не будешь знать, куда спрятаться от этой правды. Возможно, ты даже не сможешь пережить ее — а возможно, и сможешь. Поверь, я вовсе не собираюсь тебя убивать. Никогда не собирался, что бы там ни подозревал твой дружок из полиции, этот ирландец с внешностью гризли. Напротив, я приложил все усилия к тому, чтобы ты была жива. Я сделал больше, чем может сделать человек. Я переделал работу Создателя и вернул тебе слух — правда, немного погорячился с уровнем громкости. Ничего, подкрутим. Алекс, что ты стоишь? Пакуй нашу девочку. Мы едем на экскурсию!

Дон сидел за рабочим столом и гипнотизировал телефон. Сам не знал почему. Просто… дело шло к вечеру. Сутки назад Доллис отправилась на задание… пора бы ей позвонить. Ему надо ехать к Сэнди.

Тем не менее, когда телефон зазвонил, он вздрогнул. Схватил трубку, уже не сомневаясь, что это Доллис.

Ее голос звучал напряженно и непривычно, до ужаса серьезно, хотя на взгляд стороннего слушателя она несла полную ахинею:

— Дон, у меня куча сплетен, но все они вонючие, горючие и взрывоопасные. Я в том месте, где садятся кастрюли с крыльями, и мой конь в трех шагах от меня роет копытом землю… но мне страшно не хочется на него садиться. Поверь моей заднице — она никогда не врет. Кроме того, поклонники меня одолевают — автографы пока не просят, но глаз не сводят. Я тусуюсь там, где наливают…

Он посмотрел на часы. Тридцать девять секунд. Молодец, Доллис!

— Много не пей. Я прилечу через одну сорок восьмую.

Он повесил трубку и сорвался с места с такой скоростью, что у Джун Мэддок со стола слетело несколько листков бумаги. Дон склонился над опешившей девушкой, страстно приник поцелуем к ее губам. Где-то внутри ее головы прозвучал голос Дона:

«Иди на стоянку и заводи свой джип! Две патрульные машины к аэропорту. Никому ни слова».

Они вышли из офиса в обнимку, спустились на стоянку, Джун завела машину и уступила место Дону.

Неуловимым движением он скользнул на сиденье и был таков. Джун осталась стоять с приоткрытым ртом и вытаращенными глазами. Постепенно на ее круглом лице расцветала глуповатая счастливая улыбка…

Как и обещал, он домчался до аэропорта за полчаса. Одна сорок восьмая суток — это полчаса. В молодости они так с Доллис развлекались — разговаривали на птичьем языке. Бог ты мой, сколько, оказывается, в их совместной жизни было приколов!

В сообщении Доллис ничего особенно бредового не было. Конечно, то, что она за сутки успела смотаться на другой конец страны, переговорить с нужными людьми в Пентагоне и вернуться, выглядело фантастично — но только для тех, кто плохо знал Доллис Грей. Дон к этим людям не относился.

Итак, она прилетела и торчала в аэропорту, потому что заметила за собой «хвост». Ее ободранный «харлей» был известен всему Лоусону и стоял наверняка на стоянке. Для Доллис, привыкшей к назойливому вниманию не самых законопослушных граждан, сложить два и два труда не составляло. Мотоцикл не стоило даже минировать — достаточно подкрутить пару шурупов… а дорога от аэропорта до города петляет и проходит в местах достаточно безлюдных — мы не в Чикаго, дорогая! Если бы ее прихватили там…