Готовое решение - Берристер Инга

— Ты можешь не хотеть меня, зато я хочу тебя, — прошептал Алексис.

Снова схватив ладонями ее груди, он ласкал их, массировал пальцами соски, пока те не напряглись. Его рот и язык терзали ее губы. Сандра не хотела желать его, она хотела ненавидеть, хотела освободиться от рабства страсти, которую он разжигал в ней.

— Алексис, прекрати, умоляю тебя, остановись, пожалуйста. Я больше не могу. — В ее голосе слышались боль, тоска и горькое отчаяние.

Она не хотела, чтобы Алексис взял ее из упрямства, в наказание за то, что она обманула его, сказав о своем полном безразличии к нему. Но она понимала, что сила, которая сейчас управляла Алексисом, была уже ему неподвластна. Она ощущала его горячее желание, и это сознание возбуждало ее собственную страсть. Он коснулся ее губ нежнейшим поцелуем.

— Я не могу, Сандра, — тяжело выдохнул Алексис и, застонав, перестал сдерживаться.

Сандра была уже не в состоянии здраво мыслить, и она, запустив пальцы в волосы

Алексиса, изогнулась и прижалась к нему всем телом. Она еще ни разу не испытывала столь острых эротических ощущений. Соски грудей стали такими твердыми, что болели от прикосновения. Уловив ее состояние, Алексис нагнулся и поймал сосок губами. Сандра ощутила, как все ее тело вспыхнуло огнем, и протяжно застонала.

Алексис снова поцеловал ее, забывшую за время отчуждения всю сладость этих ощущений. Боже, как я могла! — мелькнуло в ее затуманенном мозгу. Именно этого я и хотела.

Сейчас все происходящее казалось Сандре естественным и единственно правильным. Но при этом какая-то часть ее мозга сознавала: что-то, что лежало между ними, было ужасным и несправедливым. Но не сейчас, когда пьянящее удовольствие, жар их тел, близость, пусть даже недолгая, стерли боль и горечь прошлого.

Она хотела Алексиса. Он понял это по бешеному стуку ее сердца, по тому, как изогнулась она навстречу ему. Поцелуи Алексиса уже не были нежными и медлительными. Но Сандре это уже не требовалось. Она хотела, чтобы он наконец вошел в нее и утолил этот ужасный, невыносимый голод, это нестерпимое, болезненное желание, которое мучило ее с той минуты, как Алексис опустил ее на кровать.

Когда он проник в нее, Сандра почувствовала блаженство и с каждым толчком поднималась все выше и выше. В самый сладостный бесконечный миг Сандра ощутила мощный прилив радости, и на мгновение ей показалось, что она умирает от счастья.

Она проснулась среди ночи и по напряженной позе Алексиса поняла, что он тоже не спит.

— Завтра я вызову вертолет, — сказал он тусклым голосом. — Ты победила, Сандра. Ты свободна.

Свободна? Он разве не понимает, что я никогда не буду свободной от него?

— Могу я узнать почему? — спросила она, стараясь говорить спокойно.

— Неужели не понятно? — язвительно откликнулся Алексис. — Еще ни одна женщина не доводила меня до такого состояния. Я всегда гордился своим хладнокровием, здравомыслием, способностью рассуждать. Но с тобой я теряю все эти качества. Я поклялся себе, что не дотронусь до тебя, пока ты сама не попросишь об этом. Я хотел доказать тебе, что ты хочешь меня. Но вместо этого доказал себе, что уязвим. Мне не понравился мужчина, в которого ты меня превратила сегодня ночью. И я не могу обещать, что опять не сорвусь и не накинусь на тебя. Ты будишь во мне самые темные стороны мужской натуры, и я ненавижу это. Если ты останешься, я просто погибну.

Сандра слушала его и думала: вот она — его ахиллесова пята, однако удовлетворения ей это не принесло. Но она понимала,

что так будет лучше для них обоих, что пройдет время, боль утихнет, и каждый из них пойдет дальше по жизни своей дорогой.

11

Спустя три дня Сандра покинула Афины. Алексис настоял на том, чтобы проводить ее в аэропорт. Он также заставил ее взять билет первого класса и приличную сумму денег.

Сандра получила долгожданную свободу, но вопреки здравому смыслу все ее существо стремилось к Алексису. Несмотря на несчастья, которые он принес ей, она хотела остаться с ним. Ей казалось, что она будет хотеть Алексиса до последнего своего вздоха. У Сандры сердце кровью обливалось, когда она видела его подавленность и растерянность. «Ты была права, — сказал он ночью, — я не должен был жениться на тебе».

Пройдя через контроль, Сандра обернулась. Алексис стоял, засунув руки в карманы брюк. На лице его было написано страдание. Сандра почувствовала, как у нее в душе шевельнулась жалость, но она решительно подавила ее. Алексис страдал не из-за потерянной любви, а оттого, что задето его мужское тщеславие. Он всегда считал себя суперменом, но, когда обнаружилось, что это не так, правда больно ударила по его самолюбию. Мы оба проиграли, с горечью подумала Сандра, поэтому будет лучше, если мы расстанемся. Гораздо лучше.