Обманы - Майкл Джудит

Сейчас Карр благоговейно выставил на стол фарфоровую группу: летний домик, похожий на пагоду в ярких спектральных тонах с резной лесенкой, и четырех мальчиков, одетых в белое с желтым, в соломенных шляпках с сачками и корзинками.

— Люк, — прошептала Сабрина.

Давным-давно в каком-то берлинском музее Лаура показала им со Стефанией работы Люка и других мастером франкентальской фарфоровой фабрики 50-х годов XVIII века. Сабрина подняла пагоду и с удовлетворением удостоверилась, что на днище и в самом деле красуется франкентальское клеймо в виде готической "F" с короной.

— Владельцы? — спросила она. Карр вручил ей свернутый в трубочку документ.

— Всего трое? — удивилась она, развернув и пробежав глазами бумагу.

— Похоже на то, миледи. Я так полагаю, что продажа была вызвана крайними обстоятельствами. Сами видите, как хороши вещи…

Сабрина изучила статуэтку.

— И сколько?

— К сожалению, не дешево. Четыре тысячи фунтов.

Ни один мускул не дрогнул на лице Сабрины.

— Три тысячи.

— О, миледи, я на самом деле… Хорошо, исключительно ради вас, три пятьсот.

— Завтра пошлю чек, — сказала она. Он поклонился:

— О, леди Лонгворт, вы восхитительны. Если бы каждый был так решителен в принятии решений! Желаю вам приятно провести день.

— Сабрина, — окликнул ее Майкл, как только дверь за Карром затворилась.

— Ты часто имеешь с ним дело? Она обернулась.

— За этот год несколько раз. А ты его знаешь?

— Рори Карр, верно?

— Да.

— Мы с ним сталкивались.

— Недавно?

Он кивнул. Холодок прошел по спине Сабрины. Она пробежала пальцами по холодному фарфору: превосходный колорит, изящно затемненная изнутри хрупкая конструкция.

— А как вы на него натолкнулись?

— Он из фирмы «Вестбридж импорт». Высококлассные штучки со всего мира как современные, так и старинные. Продает их через небольшие галереи типа «Амбассадора». И, похоже, иногда подсовывает туфту.

— Подделки?

— Семь так или иначе связаны с «Вестбриджем»… Но это строго конфиденциально, кстати.

— Это же не значит, что Рори Карр…

— Совершенно верно. Его могли вовлечь случайно. Но он-то не дурак, к тому же связи с галереями — все его. Мы гораздо больше узнаем, когда проследим, что за денежные мешки стоят за «Вестбридж» и другими торговыми фирмами в Европе и Америке. Точно известно лишь то, что по документам владельцем «Вестбридж импорт» является некто Иван Ласло.

— Иван Ласло? Что-то слышала, только очень давно, Франция? Италия? Не помню.

— Если вспомнишь — дай нам знать. И смотри в оба с тем, что предлагает Карр. А до сих пор он, что тебе приносил?

Она прикрыла глаза.

— У всего были сертификаты владельцев. Клейма на всем были подлинные. Я всегда — как ты выражаешься — смотрю в оба, если что-то приобретаю. Иначе бы я и недели не протянула, потеряв доверие клиентов.

— Да я же не хотел…

— Миледи. — В дверях офиса возник Брайан. — Сеньор Молено на проводе.

— Дружба. — Майкл поцеловал Сабрину в щеку. — Мы пойдем.

Антонио Молено за день успевал переговорить по телефону десятки раз. Он был миллионером, заработавшим все сам и унаследовавший беспардонность отца-португальца и мистицизм матери-индианки. Пятьдесят один год он дожидался, когда же появится женщина, достойная стать хозяйкой его империи. Когда в новогоднюю ночь в загородном Доме Оливии Шассон он встретил Сабрину, то в течение десяти минут, за которые уходящий 1978 год успел смениться 1979-м, принял окончательное решение — на ком женится и кто родит ему первенца.

Он разогнал любовниц, должным образом вознаградив каждую, и ринулся на Сабрину подобно огромной хищной Птице, на которую, кстати, весьма был похож и внешне. В течение пяти месяцев он преследовал ее с той самой целеустремленностью, которая сделала его владельцем крупнейших плантаций провинции Бахия и скотоводческих ранчо в материковой провинции Сьерра де Амамбаи. К настоящему времени в его планах значилось, что Сабрина давно уже должна быть замужем за ним, вести хозяйство в его доме в Рио-де-Жанейро и ждать от него сына. Вместо этого он вынужден был без дела околачиваться в Лондоне и подстраиваться под ее рабочий распорядок, чтобы она соизволила его принять.

Потому что она никак не могла решиться.

Все говорили ей, что женщине больше и желать нечего: огромное богатство и власть; современный принц, прилетевший за ней на собственном самолете, хотя в речи его там и сям проскальзывали отзвуки прекрасных старинных народных преданий племен его матери и бабушек.