Тим - Маккалоу Колин

— Пойдем погуляем, дружок, — сказал он.

Они вышли из зала, прошли коридор и вышли на улицу. Начинало светать, восточный край неба был перламутровый с оттенками розового и золотого. Легкий утренний ветер пахнул им в лица и, вздохнув, улетел.

— Тим, я не хочу, чтобы ты думал, что мама вернется, — сказал Рон устало. — Мама умерла только что. Ее нет, дружок, нет. Она больше никогда не вернется, она ушла от нас в лучшую жизнь, для нее нет больше горя и боли. Нам придется учиться жить без нее, и это будет очень, очень трудно… Но она хотела, чтобы мы продолжали жить, она сказала, что лучше всего будет, если мы будем жить, как всегда, и не очень скучать о ней. Сначала мы будем очень скучать, но потом, когда привыкнем, так плохо уже не будет.

— Можно мне увидеть ее, пока она здесь, пап? — спросил Тим потерянно.

Его отец покачал головой и судорожно сглотнул:

— Нет, дружок. Ты не можешь ее увидеть. Но ты не должен винить ее за это, она этого не хотела. Она не хотела уйти так неожиданно, даже не попрощавшись. Но иногда все совершается помимо нашей воли, слишком быстро, и мы не поспеваем, и оказывается слишком поздно. Так мама и умерла. Слишком быстро, слишком быстро… Пришло ее время, и она не могла его отодвинуть. Понимаешь, дружок?

— Она, действительно, по-настоящему умерла, пап?

— Да, действительно и по-настоящему, Тим.

Тим поднял лицо к безоблачному небу; чайки носились кругами над их головой, ныряя к земле, затем взмывали и улетали в поисках родной водной стихии.

— Мэри сказала мне, пап, что такое смерть. Мама уснула, она будет спать в земле под одеялом из травы и будет там лежать, пока мы тоже не уйдем. Так ведь?

— Да, что-то вроде этого, дружок.

Когда они вернулись в отделение, доктор Перкинс их уже ждал. Он отослал Тима к Дони и Мику, но задержал Рона.

— Рон, надо сделать кое-какие приготовления.

Рон задрожал:

— О, Боже мой! Доктор, что я буду делать? Я не имею представления…

Доктор Перкинс рассказал ему о похоронном бюро и предложил позвонить туда сам, к своему знакомому.

— Он умелый и добрый, Рон, — объяснял доктор. — Он не возьмет с тебя больше, чем ты себе можешь позволить и сделает все, как надо, без шума и суеты. Ее надо похоронить завтра, потому что послезавтра воскресенье, а больше сорока восьми часов ждать нельзя. Климат жаркий. Не надо ее бальзамировать, зачем? Оставьте ее в покое. Я скажу Мортимеру, что вы мои старые пациенты, и он обо всем позаботится. Теперь почему бы вам не вызвать такси и не увезти семью домой?

Когда они вошли в опустевший дом, Дони, казалось, немного оживилась и занялась завтраком. Рон подошел к телефону и позвонил Мэри Хортон. Она сразу же ответила, и он успокоился. Он боялся, что придется ее будить.

— Мисс Хортон, это Рон Мелвил. Послушайте, я знаю, что затрудняю вас, но я в отчаянии… Моя жена умерла сегодня утром… все произошло неожиданно… Да, спасибо большое, мисс Хортон… Да, я вроде как оцепенел… Да, постараюсь отдохнуть… Зачем я вам звоню, это насчет Тима… да, он знает, я не вижу смысла скрывать от него, он все равно должен будет узнать когда-то, так почему не сейчас?., Спасибо, мисс Хортон, я очень рад, что и вы так думаете. Я очень благодарен вам, что вы объяснили ему про смерть… Это помогло, правда… Нет, ему не так трудно было понять, как я думал. Я думал, что я буду целый день ему втолковывать, а он понял, как вроде бы он самый нормальный… Да, он в порядке, ни слез, ни истерики. Он ее и нашел. Это было ужасно. Мисс Хортон, я знаю, что вы работаете всю неделю, но я знаю, вы очень хорошо относитесь к Тиму, поэтому я набрался смелости попросить вас, не могли бы вы приехать и повидать меня сегодня, поскорее и, может быть, взять Тима до воскресенья. Ее хоронят завтра, нельзя послезавтра, потому что воскресенье. Я не хочу, чтобы он был на похоронах… Хорошо, мисс Хортон. Я буду здесь и Тим тоже… Спасибо, спасибо огромное, я так благодарен… Да, постараюсь, мисс Хортон. Скоро увидимся. Пока и еще раз спасибо.

Дони увела Тима в сад, пока Рон разговаривал с мистером Мортимером, гробовщиком, который, действительно, оправдал рекомендации доктора Перкинса. Смерть в семье австралийского рабочего не требует больших расходов, строгие законы делают наживу за счет горя близких почти невозможной. Ни шикарных гробов, ни поминок, ни публичного прощания с телом. Все делается быстро и тихо, настолько, что часто друзья и соседи узнают о подробностях, когда похороны уже состоялись.