Капитан для Меган - Робертс Нора

— Я не знаю, как мне с этим справиться, — едва слышно произнесла она. — Раньше я не сталкивалась ни с чем подобным.

— Если будешь продолжать в том же духе, — предупредил Нэйт, — я закину тебя на плечо и утащу в постель. Свою.

Меган вздрогнула, представив себе эту картину, и почувствовала себя виноватой.

— Я просто пыталась быть честной.

— Попытайся солгать, — с гримасой пробормотал он. — Честное слово, мне будет легче.

— Из меня никудышная лгунья. — Меган бросила на него косой взгляд. «Забавно, — пришла ей в голову шаловливая мысль, — наконец-то и он очутился в неловком положении». — Выглядит как-то нелогично, что, зная о моих чувствах, ты ощущаешь беспокойство, — заметила она.

— Гораздо большее беспокойство доставляет мне знание о своих чувствах. — Нэйт глубоко вздохнул, безуспешно пытаясь немного успокоиться. — И я сейчас далек от логических умозаключений. — «Так же далек, — с сожалением подумал он, — как и мой сон от меня сегодня ночью». — У желаний нет выходных^[18].

— Что?

— Роберт Бертон. Ничего.

Они направились в сторону огней Башен. Однако, прежде чем пара успела пересечь лужайку, их ушей достиг крик.

— Коко! — воскликнула Меган.

— Голландец. — Твердо подхватив Меган под руку, Натаниэль ускорил шаг.

— Вы оскорбительны и несносны, — резко заявила Голландцу Коко, высоко задрав подбородок и уперев руки в бока.

Тот стоял, скрестив ручищи на своей огромной, как хороший бочонок, груди.

— Я видел то, что видел, и сказал то, что сказал.

— Я вовсе не липла к Трентону, как… как…

— Как проклятый рачок-прилипала, — смакуя, подсказал Голландец. — Прицепившийся к корпусу его модной яхты.

— Мы просто танцевали.

— Ха! Значит, ты так это называешь. У нас для этого совсем другое название. Там, откуда я родом, мы зовем это…

— Голландец! — поспешил вмешаться Натаниэль, не дав сорваться этому, несомненно, забористому определению.

— Ну вот, — оскорбленно и одновременно смущенно Коко одернула платье. — Вы устроили сцену.

— Да ты единственная устраиваешь тут сцены с этим гладкокожим богатеньким пижоном, выставляя себя напоказ.

— В-в-выставляя… — Разъяренная, Коко распрямилась во весь свой немалый рост. — Никогда в жизни я не выставляла себя напоказ. Вы презренны и жалки, сэр.

— Я покажу вам презрение, леди.

— Прекрати. — Уже приготовившись отведать здоровых кулаков старого моряка, Натаниэль протиснулся между спорщиками. — Голландец, что, черт возьми, с тобой происходит? Ты что, пьян?

— Один или два стаканчика рома еще никогда не сносили мне голову. — Моряк гневно уставился поверх плеча Натаниэля на Коко. — Это она ведет себя, будто налакалась до умопомрачения. С дороги, мальчишка, мне есть что ей сказать.

— Ты уже все сказал, — попытался образумить его Натаниэль.

— Оставь его. — Глаза всех присутствующих обратились к Коко. Румянец выступил у нее на щеках, глаза горели, она выглядела царственной и величественной, как герцогиня. — Я в состоянии сама с этим справиться.

Меган мягко коснулась ее руки.

— Коко, вы не думаете, что лучше пройти в дом?

— Не думаю. — Однако она быстро поборола гнев и дружески тронула заступницу за руку. — Право, моя дорогая, почему бы вам с Натаниэлем самим туда не вернуться? Мы с мистером Ван Хорном все сами уладим.

— Но…

— Натаниэль, — перебила ее Коко, — проводи Меган в дом.

— Да, мэм.

— Ты уверен, что мы правильно поступили, оставив их наедине? — спросила Меган.

Натаниэль продолжал тянуть упиравшуюся девушку на террасу.

— Хочешь очутиться между двух огней?

Меган бросила на них взгляд.

— Нет, — покачав головой, внезапно развеселилась она, — ни за что.

— Ну что же, мистер Ван Хорн, — проговорила Коко, удостоверившись, что они снова остались одни. — У вас есть что еще мне сказать?

— Предостаточно. — Приготовившись к сражению, он приблизился к Коко. — Значит, говоришь, этот богатенький пустобрех не распускал рук?

Помолодевшая вдруг тетушка откинула назад голову и уставилась ему прямо в глаза, наслаждаясь каждым биением своего сердца.

— А если и нет?

Голландец взвыл как волк, бросивший вызов сопернику.

— Да я пообломаю его тщедушные ручонки, как спички.

«О… о, — только и промелькнуло у нее в голове. — О боже мой!»