Капитан для Меган - Робертс Нора

— Двигатель выглядит уже значительно лучше.

— Я могу сорваться с места и уехать в любое время. — Натаниэль сжал зубами сигару. — Меня ничто здесь не держит. Всего-то дел — подхватить свой морской мешок и наняться на судно.

Холт вздохнул, соглашаясь с выпавшей на него ролью резонера.

— Меган, да?

— Я вовсе не просил, чтобы она сваливалась мне на голову, так?

— Ну…

— Я первый здесь обосновался. — Прекрасно понимая, как глупо это звучит, Натаниэль уже не мог остановиться. — У этой женщины компьютерный чип в голове. Да она даже не в моем вкусе, со всеми этими своими строгими и аккуратными костюмчиками и блестящим портфелем. Кто сказал, что я собираюсь навеки поселиться здесь, провести в этих стенах остаток своей жизни? Да я с восемнадцати лет не задерживался нигде больше месяца!

Холт делал вид, что продолжает работать с двигателем.

— Ты же начал бизнес, оформил ипотеку. И сдается мне, ты провел здесь уже значительно больше шести месяцев.

— Это ничего не значит.

— Меган намекнула на свадебные колокола?

— Нет. — Натаниэль бросил сердитый взгляд на свою сигару и раздраженно буркнул: — Я.

Холт выронил гаечный ключ.

— Постой-ка минутку. Дай-ка я попробую прояснить все для себя. Ты подумываешь о женитьбе и в то же время пудришь мне мозги своими разговорами о том, что собираешься наняться на корабль, утверждая, будто тебя ничто здесь не держит?

— Я вовсе не просил, чтобы меня здесь что-то держало, просто так уж случилось. — Натаниэль глубоко затянулся, разразившись затем проклятиями. — Черт возьми, Холт, я вел себя как полный кретин.

— Забавно, как мы иногда выставляем себя дураками в присутствии женщин, да? Ты с ней поругался?

— Сказал ей, что люблю ее. Она затеяла ссору. — Нэйт зашагал по мастерской, едва удерживаясь от искушения пнуть ногой скамейку с разложенными инструментами. — Куда ушли те дни, когда женщины страстно желали выйти замуж, когда брак являлся для них подобием Святого Грааля, когда они сами расставляли ловушки, чтобы заполучить мужчину?

— В каком веке мы живем?!

Тот факт, что Натаниэль еще был способен улыбаться, показался Холту обнадеживающим.

— Она думает, что я слишком тороплю события.

— Я бы сказал, чтобы ты слегка поумерил прыть, если это возможно.

Немного успокоившись, Нэйт взял храповик, повертел его в руках и положил на место.

— Сюзанна тоже многого натерпелась от Дюмона. Как тебе удалось излечить ее от этого?

— Я много кричал на нее, — сказал Холт, припоминая.

— Я уже пробовал это.

— Носил ей цветы. Она испытывает настоящую слабость к цветам.

Это навело Нэйта на мысль остановиться по пути домой и нарвать Меган букет.

— Я тоже это делал.

— А ты пытался умолять ее?

Натаниэль вздрогнул:

— Надеюсь, не придется. — Он с любопытством прищурил глаза. — А ты?

Холт внезапно проявил повышенный интерес к двигателю.

— Мы же о тебе говорим. Черт возьми, Нэйт, ну процитируй ей пару строчек из этих проклятых поэтов, которых ты так любишь. Не знаю, я совсем не силен в романтических тонкостях.

— Ты же заполучил Сюзанну.

— Ага. — Лицо Холта расплылось в улыбке. — Вот и заполучи свою женщину.

Натаниэль кивнул, комкая сигару:

— Я и собираюсь это сделать.

Глава 10

К тому времени, когда Натаниэль вернулся домой, солнце уже село. Он полностью перебрал двигатель и починил его корпус, однако дурное настроение побороть так и не удалось.

Он вспомнил цитату — кажется, из Горация — о гневе, который является кратковременным умопомешательством^[26]. Если не придумать, что делать с кратковременным умопомешательством, оно может перерасти в долговременное, и дело закончится в психушке, в комнате с обитыми войлоком стенами. Ничего себе перспективка!..

Единственный способ справиться с гнетущим его чувством — осмелиться посмотреть ему в глаза. И Меган. Так он и поступит, едва только примет душ, решил Нэйт.

— И ей придется иметь дело со мной, не так ли? — сказал он щенку, выскочившему из машины вслед за ним. — Сделай себе одолжение, Пес, и старайся держаться подальше от чересчур разумных дамочек, у которых больше ума, чем чувства.

Пес согласно или сочувственно завилял хвостом, а потом побежал вперед, чтобы немного полить живую изгородь.