Русская наследница - Знаменская Алина

Катя с силой скомкала шарф в руках.

— Вы хотите сказать, что я и потом, после операции… Что я никогда не смогу забрать Шурика?!

Ирина Львовна пожала плечами.

— Этого я предсказать не могу. Обращайтесь в вышестоящие инстанции. Возможно, там решат по-другому, в чем я лично сильно сомневаюсь. Боюсь, вам придется побегать. Усыновляют же наших детей только иностранцы. Это я вам уже говорила.

Виталик Кириллов с завидным энтузиазмом выгуливал иностранного гостя.

— Мо-ло-ко, — старательно читал Виталька очередную вывеску и останавливался, выжидательно взирая на Филиппа.

— Мо-ло-ко, — послушно повторял Филипп. — Правильно?

Виталька, довольный, кивал. Он был необычайно горд своей миссией. Он ежедневно водил гостя излюбленным маршрутом, и прогулки обоим доставляли удовольствие.

— Универмаг. — « Виталька показал на двухэтажное кирпичное здание с высокими окнами.

— Что есть универмаг? — остановился Филипп и серьезно посмотрел на мальчика. Виталька развел руками, беспомощно улыбаясь, покрутил головой, и вдруг в глазах его вспыхнула искра.

— Пойдем!

Они вошли в шумное нутро универмага и остановились на пятачке меж стеклянных витрин.

— Супермаркет! — объявил Филипп, хитро поглядывая на мальчика.

— Универмаг! — уловив хитрую нотку в голосе Филиппа, поправил Виталька. Он сообразил, что его вызывают на игру, и с готовностью вступил в нее. — Универмаг! Универмаг! — повторял он, с восторгом глядя на своего спутника. — Универмаг!

— Супермаркет, — небрежно возразил Филипп, игнорируя Виталькино нетерпение и делая вид, что рассматривает витрину. — Супермаркет.

Так они продвигались от витрины к витрине, повторяя каждый свое. Филипп был рад, что мальчик привел его в магазин. Вчера Рэй привез ему деньги, и он хотел чем-нибудь порадовать своих русских друзей. Он показывал на какую-нибудь вещь, и мальчик называл ее. Филипп искоса поглядывал, пытаясь поймать блеск заинтересованности в детских глазах. Но Виталька оставался равнодушен к вещам.

Книга? Машина? Электронная игрушка? Виталька старательно все называл, но не проявлял особого интереса.

Они выбрали для Ани сумочку на длинном ремне и положили внутрь шоколадку. «Анька обрадуется», — пообещал Виталька. Даше купили фартук, украшенный вышивкой. Двинулись дальше. Филипп намеревался уже перейти на второй этаж, когда заметил, как смотрит Виталька на витрину спортивного отдела. Мальчик открыл рот и забыл про Филиппа. Здесь имелись ролики всех видов, хоккейные клюшки, каски, боксерские перчатки, длинный ряд сверкающих велосипедов, мячи, а также все для плавания под водой. Филипп не задавал вопросов, а только предельно внимательно наблюдал. Что же так приковало внимание этого необычного ребенка? Он прекрасно видел, как трудно живется Даше и ее детям, какой ценой платится в этой семье за каждую маленькую радость. Может, ребенок хочет велосипед? Нет, велосипеды стоят себе разноцветной блестящей шеренгой, подходи, смотри, трогай. Если бы Витальку заинтересовал велосипед, он со свойственной ему прямотой не сумел бы скрыть этого.

Нет, он смотрит мимо. Мимо маски для подводного плавания, удочек, роликов… Мячи? Там, на полке, яркой привлекательной россыпью пестрели мячи: из оранжевой пупырчатой резины — баскетбольные, кожаные, упругие до звона — футбольные. Еще там лежали продолговатые для регби, волейбольные и мелкие, шершавые — теннисные. Филипп подошел поближе.

— Что тебе нравится? — спросил он и положил руку на Виталькино плечо.

Тот вздрогнул, будто очнулся от сна, глубоко вздохнул.

— Мяч. — Это прозвучало до странности виновато. И Филипп вдруг ощутил всем своим существом, что вбирает в себя это коротенькое слово в устах Витальки: мяч.

И запах новой, не тронутой ничьими руками кожи, и немного шершавое ощущение упругих боков в ладонях, и теплый ветер в лицо, и простор пустого двора… Хруст сухого листка под ногой и пружинистая надежность теплой родной земли. И обида, что ты не такой, как все, и тебя не берут в игру. А ты хочешь… Ты так хочешь бегать по теплой пыли и трогать, трогать ногами этот послушный кожаный колобок и катить его к заветным воротам!

— Мяч, пожалуйста, — обратился Филипп к продавщице. Та лениво отделилась от стены и поплыла к покупателю.

— Какой? — с ноткой презрения, не взглянув даже на Филиппа, поинтересовалась она. Витальку она, кажется, и вовсе не заметила.