Короткий брак - Грэхем Линн

— Только не в моей жизни… Во всяком случае, до тех пор пока в ней не появилась ты, — уточнил он.

Пенни вдруг почувствовала, что нуждается в опоре и положила руку на спинку продавленного кресла. Она неотрывно смотрела на Ника, словно впитывая каждую деталь его облика. Светло-серый костюм облегал широкие плечи и все это высокое мускулистое тело с изяществом, которого способны достичь только очень дорогие портные. Блестящие черные волосы растрепал ветер, но благодаря идеальной стрижке пряди уже послушно легли на место.

Едва удостоив сумрачным взглядом, сопровождаемым презрительным изгибом губ, нищенскую обстановку кухни. Ник снова посмотрел на жену. Сверкнувшие из-под длинных ресниц глаза остановились на ней, и Пенни словно ударило током. Хрупкое тело обдало жаром, лихорадочный румянец выступил на высоких скулах. Все чувства болезненно обострились, и к ней вернулось ощущение собственного тела, зато начисто пропала способность соображать.

Наступившая тишина звенела в ушах, нарушаемая только бешеным биением сердца. Пенни охватило такое желание, что она ощутила слабость, и испарина выступила на теле. Что в нем такого особенного? Много раз она задавала себе этот вопрос. Очевидные, бросающиеся в глаза вещи: он был фантастически красив. Его бабушка по материнской линии была итальянской графиней. В наследство от нее он получил врожденное изящество, черные, с синеватым отливом волосы и золотисто-смуглую кожу. Неужели это единственная причина, по которой она стремится к нему каждой клеточкой своего существа, а в его отсутствие чувствует себя лишь наполовину живой? Ну конечно же единственная! — с жаром убеждала она себя.

— Значит, тебе нечего сказать, — протянул Ник.

— Я все еще не пришла в себя, — откровенно призналась Пенни.

Не пришла в себя! Ее потрясение ничто в сравнении с моим, с внезапной жестокостью подумал Ник. Найти ее в такой нищете, в этой освещенной свечами комнате, лишенной элементарных удобств! Одетой, как цыганка, и худой как щепка! Без финансовой поддержки Блейнов всего за полтора года она окончательно опустилась. Так, как он и предполагал, так, как он и предсказывал! Ник взглянул на ее голые ступни и вспомнил, что ей пришлось бежать по острому гравию. И долго лелеемое негодование без остатка растворило чувство жалости. «Она может разгуливать под дождем, и ей даже в голову не придет спрятаться под крышей», — сказала о ней как-то Люси.

Люси… Рассудок Ника отреагировал на это своевременное напоминание, но взгляд продолжал скользить по легкой, с шелковыми оборками, юбке Пенни. Он вспомнил ее стройные, совершенной формы ноги, и напрягся. Недовольство собой усилилось еще больше, когда взгляд остановился на маленьких, не стесненных лифчиком грудях под запахивающейся батистовой блузкой.

Пенни откинула голову, и его тело немедленно отреагировало на этот жест. Рыжие волосы мягко светились в полутьме. Блики от свечей танцевали на маленьком лице, бледность которого только подчеркивала экзотическую форму огромных глаз, оживленных сейчас пробуждающейся чувственностью, и соблазнительность мягких, полных, розовых губ.

И на поиски этой женщины он потратил чуть ли не сто тысяч долларов и полтора года? Крошечная, худенькая, почти не похожая на других представительниц своего пола! Она была совершенно чужда условностей — эти мгновенные изменения выражения лица, эти порывистые движения, эти позвякивающие браслеты, вызывающие серьги в форме кошек, эта смешная одежда! Ее даже нельзя назвать красивой. В ней нет ничего, что привлекает его в женщинах… ничего, кроме одурманивающей, пьянящей, приземленной чувственности, которая была столь же неотъемлемой частью ее образа, как и запыленные босые ноги.

Пенни была похожа на маленькое дикое животное, всегда готовое к борьбе за выживание и не брезгующее никакими средствами, в том числе и чисто женским лукавством. С чего бы еще ей смотреть на него этим взглядом, выражающим недвусмысленный голод? Нет, Ник нисколько не сомневался: она знает, что привело его сюда. Судя по виноватому виду, Пенни по горло увязла в этой авантюре!

— Как ты могла так поступить с Люси? — со сдерживаемым негодованием спросил Ник.

Гладкий лоб Пенни прорезала морщинка. Она натолкнулась на холодный, сверкающий взгляд Ника, и ей показалось, что ледяная рука сдавила сердце. Над короткой верхней губой выступили бисеринки пота.

— Люси?.. Морщинка на лбу углубилась.