Короткий брак - Грэхем Линн

— Заем, Пенни.

— Какой заем? О чем ты говоришь?

— Оставь свои уловки, — проговорил он с мягкостью, от которой у Пенни волосы зашевелились на затылке.

Это была угроза. Если она не отреагирует, Ник разозлится еще больше. Но Люси… и какой-то заем?..

— Я действительно не знаю, что…

Ник медленно распрямил длинные пальцы. Атмосфера так накалилась, что Пенни почти слышала шипение пара.

— Значит, ты выбрала такую линию поведения, — процедил он, делая ударение на каждом слове. — Ты признаешь себя виновной только в том, что произвела на свет внебрачного ребенка, продолжая по закону оставаться моей женой?

Эти слова подействовали на Пенни словно пощечина. Она отшатнулась.

— Внебрачного ребенка? — дрожащим шепотом переспросила она.

— Пренебрежение общепринятыми нормами, похоже, глубоко укоренено в генах вашей семьи, — с убийственной интонацией заметил Ник. — Твой сын… ты… твоя мать… Ни один из вас не отдает дань такой условности, как, например, церковное благословение.

Осознав, что Ник считает Алана ребенком другого мужчины, Пенни с болью посмотрела на мужа.

— Нет… нет, Ник… Я…

— Не думаешь же ты, что я нуждаюсь в объяснениях? — Них презрительно приподнял черную бровь. — Я просто разведусь с тобой и не буду платить алиментов, можешь не сомневаться.

Развод! Это слово, словно пуля, пробило глухую стену недоумения. И, как пуля, вонзившаяся в нежную плоть, причинило ей невыносимую боль. Развод — это что-то окончательное и бесповоротное. Пенни посмотрела на Ника затуманенным взглядом, тонкая кожа натянулась на ее скулах.

— Ты, кажется, поражена?

Пенни чувствовала, что за холодной личиной, которую он нацепил на себя, кипит еле сдерживаемая ярость. Но тут же в его взгляде она заметила мрачное удовлетворение, и ее охватила мучительная, острая тоска. Теперь у него есть прекрасный предлог для того, чтобы избавиться от нее. Впрочем, и без того причин для развода было предостаточно. Нелюбимая, слишком молодая, низкого происхождения, с сомнительными родственниками. Разве такая жена нужна владельцу крупной нефтяной компании?

— Тебе вообще не следовало жениться на мне…

Пенни с болью вспомнила былые глупые надежды, свои наивные уловки… Какой во всем этом был смысл, если сейчас Ник решил, что она родила сына от другого мужчины? Ему очень хочется верить в это. Она не нужна ему — и никогда не была нужна!

Ник резко отвернулся, стиснув кулаки. Затем медленно разжал их, но не смог до конца справиться с негодованием, которое, словно язычки пламени в затухающем костре, снова и снова пробивались из-под пепла. Девчонка! Он презирает ее. В этих обстоятельствах он еще поразительно сдержан и вежлив. Только эта сдержанность дорого обходится ему. Нику хотелось наказать Пенни, похожую на безответственного ребенка, даже не задумывающегося о том вреде, который способен причинить. Восемнадцать бесконечных месяцев Пенни не выходила у него из головы. Он с ума сходил, волнуясь за нее. Как она живет, где живет и живет и вообще? Поведение эмоциональных натур трудно предсказать. А ее переполняли чувства, и все они так или иначе были связаны с ним, с Ником.

Восемнадцать месяцев назад в невероятном приступе ярости, подобных которому ни до, ни после не испытывал, Ник порвал с ней самым решительным образом. И она исчезла, с мгновенностью и неуловимостью летучей мыши, бросив всю свою одежду и оставив записку, которую Ник счел свидетельством в пользу возможного самоубийства. Он нанял водолазов, чтобы обследовать дно озера в поместье Блейнов, по его просьбе день за днем обшаривал окрестные леса…

«Жена Блейна доведена до самоубийства жестокосердым мужем!» — такие газетные заголовки мерещились ему постоянно. Снова и снова она снилась ему в виде Офелии, плывущей среди белых лилий. Образ жены буквально преследовал его! Освободившись от нелепых притязаний Пенни, Ник должен был бы обрести покой. Вместо этого получил привычную размеренную жизнь, свободу — и ад в душе!

Синие глаза Пенни с сожалением взглянули на Ника. Она вскинула подбородок.

— Ты не стоил моей любви. Ты никогда не стоил моей любви. Теперь я это поняла. Словно получив неожиданный удар, Ник резко повернулся. Черные глаза холодно и свысока взирали на нее.

— Ты непробиваем. Ты превратишься в такого же несчастного, унылого старика, каким был твой отец, — предрекла Пенни, с безнадежностью тряхнув рыжей гривой.