Любовь до белого каления - Ларина Арина

– Ну, собственно, да. Вы правы, – смешался хозяин, но налитую водку выпил. Татьяна действовала на него странным образом. Еще когда он впервые увидел ее в офисе, много лет назад, мелькнуло странное чувство, что на эту женщину хочется смотреть постоянно, хотя, по сути, она была обычной грудастой симпатяшкой, на которую к тому же положил глаз гуляка Крыжовников. Она ушла, стерлась из памяти, а вот сейчас стояла тут, в его квартире, и у Юрия Михайловича непривычно щемило в груди. – Давайте, я все же налью вам выпить.

– Вы лучше будущих родителей позовите, а то у меня сейчас нервный тик начнется.

Через несколько минут хихикающие и довольные молодые были усажены за стол.

– Ну-с, – Юрий Михайлович повернулся к сыну. – Я так понимаю, нам есть что обсудить.

– Давайте выпьем за мир во всем мире, – провозгласил в ответ сын и покачал бокалом. Красное вино лениво мазнуло по стенкам.

– Да, за мир, – подтвердила Карина и тоже потянулась к бокалу.

– Тебе нельзя! – ахнула Татьяна.

– Нельзя? Я уже совершеннолетняя, почему это мне нельзя? – поразилась дочь и уцепила емкость за тонкую фигурную ножку.

– Потому что в твоем положении это вредно! – почти хором пропели родители.

– В моем… чем?

– Пойду за горячим, – изобразил приступ гостеприимства Веник и ретировался с поля боя.

– Кариша, я уже свыклась с этой мыслью, так что нет необходимости что-то скрывать. Мы с Юрием Михайловичем готовы стать, так сказать, одной семьей, да?.. – Она беспомощно повернулась к Носкову, немедленно с исступлением закивавшему головой: дескать, да, созрели, готовы, свыклись, и все такое.

– Вот именно, – приободрилась Татьяна. – Поэтому появление… эээ… хм… ребеночка нас даже обрадует!

– Ура! – заорала Карина. – Веник, бросай все, чеши сюда!

– И чего? – настороженно поинтересовался «причесавший» на зов Веник.

– Родители ждут ребенка и собираются пожениться! Во как бывает. За это надо выпить. Мамуля, обещаю, мы вас догоним и перегоним! – Карина покровительственно улыбнулась Юрию Михайловичу и исподтишка погрозила кулаком ухмыляющемуся Вениамину.

– А… как? – пока Татьяна ошарашенно моргала, Юрий Михайлович подсуетился, плеснул водки и галантно сунул рюмку прямо под нос удачно сосватанной даме.

В течение следующего получаса выяснилось следующее: молодые люди решили устроить судьбу своих засидевшихся в холостом состоянии родителей. Как выразилась Карина, брать кого-то с улицы – себе дороже, поэтому начать решили с ближайшего окружения. Поскольку собрать в одном помещении малознакомых и сильно занятых в бизнесе предков можно было только на условиях форс-мажора, Карина придумала ловкий ход с беременностью, в связи с чем родителям просто пришлось пересечься, чтобы обговорить судьбу несуществующих внуков.

– Ну, не будем вам мешать, – подвел итог Вениамин. – Извиняемся, конечно, за причиненные неудобства, зато вы окончательно познакомились и теперь сами разберетесь.

Юрий Михайлович был уверен, что у него никогда не может быть такой женщины. К его кошельку могла прилепиться молоденькая пиявка, которая потом, возможно, начала бы крутить с его сыном, или он мог наткнуться на перезрелую старую деву из хорошей семьи, готовую хоть замуж, хоть под паровоз. Или он вообще мог тихо закиснуть в одиночестве. Но найти такую, как Таня, один вид которой заставлял сердце стучать громче и кровь гнал с такой силой, что в ушах шумело, в глазах темнело, а в голове зависал приятный туман, он даже не мечтал. И даже не потому, что считал себя недостойным, а просто некогда было мечтать на столь отвлеченные и иллюзорные темы.

А Татьяна воспринимала бывшего шефа только как шефа, как бывшего начальника и как чуть не состоявшегося родственника. Смотреть на пузатого Юрия Михайловича как на мужчину не было ни сил, ни желания. Она слишком перенервничала из-за Карины, чтобы строить какие бы то ни было планы на будущее. В результате молодые уединились, а обрадованные отсутствием совместных перспектив по воспитанию внуков родители получили удовольствие от общения. К удивлению обоих, у них нашлись общие темы для беседы. Под занавес основательно набравшийся Юрий Михайлович сыграл Татьяне на гитаре и спел некий шлягер, который, по его словам, нельзя было не узнать. Тем не менее гостья его так и не опознала, но поаплодировала и даже поблагодарила за гостеприимство.

Утром Карина была отругана по полной программе за самодеятельность.

– И что, он тебе совсем не понравился? – расстроилась дочь, не обратив внимания на прочувствованные и вполне справедливые нотации.

– Это абсолютный инфантилизм и детский сад, – отрезала Татьяна. – Я думала, ты умнее.

– Знаешь, мама, а я думала, ты умнее!

– Как ты разговариваешь с матерью? Это возмутительно! Кто дал тебе право…

– Жизненный опыт. Мой жизненный опыт подсказывает мне, что мои дети останутся без дедушки, а ты станешь вечно брюзжащей, одинокой бабушкой! Тебе дали шанс, а ты его профукала!

– Да ты…

– Что я? Я-то замуж выйду! А ты что? Так и будешь убиваться по своему мерзавцу Крыжовникову? Да он уже после тебя десять баб сменил, а ты все витаешь в облаках!

– Ты еще мала…

– Я уже выросла!

– Не перебивай!

– Это ты не перебивай! – Карина даже ногой топнула от злости. – Если ты не перестанешь забивать себе голову воспоминаниями о всяких смазливых красавчиках, то обязательно сопьешься!

– Ты ничего не знаешь! Не лезь не в свое дело! Семен…

– Да плевала я на твоего Семена, мама! Это ты ничего не знаешь, а он уже давным-давно и жену с детьми на улицу выпер, так что надо не плакать, а радоваться, что тебя мимо пронесло!

– А ты-то откуда знаешь? Юрий Михайлович рассказал?

– Не важно. У меня свои источники, – сморщила носик Карина. – А Юрий Михайлович лично мне нравится. Я бы за такого замуж вышла.

– Еще не хватало! Мало мне твоих выкрутасов с Веником.

– Мама, подумай над моими словами, – сурово напомнила дочь. – Такого шанса больше не будет.

– Дожили, – пробормотала Таня. – Яйца курицу учат.

– Когда курица начинает спиваться, яйца получают неограниченные полномочия, – с глубокомысленным видом резюмировала Карина. – Телефон господ Носковых на бумажке у телефона.

Закрыв за дочерью дверь, Татьяна скептически посмотрела на тетрадный листочек, где неровным Каришиным почерком были написаны цифры.

– Ерунда, – твердо сказала она себе и смяла бумажку.

Смотрины нянь вывели и без того взвинченную Светлану из себя. Ни одной из предложенных кандидатур она не рискнула бы доверить своих детей. Одна была слишком молодая, другая слишком старая, третья курила, четвертая выглядела как снежный человек, только что вышедший к людям, и разговаривала примерно так же, пятая имела злобно поджатые тонкие губы… Даже при наличии денег найти няню оказалось задачей непосильной. Фыркнув на прощание, Света отбыла домой, где дети дрессировали мягкохарактерную тетю Веру.