Королевский роман - Робертс Нора

– Мужчину-модель? – рискнула Бри и была вновь вознаграждена веселым смехом.

– Ты бросила один взгляд на его идеальное сложение и заклеймила этот образчик мужского совершенства, назвав мелким и тщеславным авантюристом. Пока мы все, кроме тебя, несли восторженную чепуху, он выставил Сильвию на пятьдесят тысяч франков.

– Бедная Сильвия, – пробормотала Бри.

– Ну, она может это себе позволить. Но, Бри, я знаю, как ты занята, и поэтому перейду к делу – предлагаю пригласить меня и Еву в Кордину на несколько дней.

– Ты знаешь, что я тебе всегда рада, – ответила она машинально, лихорадочно размышляя, как выйдет из положения. – Конечно, я жду тебя на бал, а потом погостишь. Мечтаю об этом.

– Ты разрешаешь притащить с собой Еву? Она тут сводит отца с ума. Эта девчонка захотела стать актрисой.

– Вот как?

– Ты знаешь папу, он не перенесет этого. Ему хватит и одной дочери, которая вечно возится в галерее в забрызганном красками халате. Он мечтал, чтобы его дорогие девочки, по крайней мере, хотя бы одна из них, стали работать в его бизнесе. Я думаю, полезно будет развести отца и сестру на тысячи миль друг от друга. Хотя бы на неделю. Если найдется пара лишних кроватей в твоем дворце…

– Мы всегда найдем раскладные.

– Знала, что можем на тебя рассчитывать. Мы прилетим накануне бала, я могу тебе помочь. Познакомишь меня со своим женихом. Кстати, Бри, каково это – влюбиться?

– Это… – Габриела взглянула на кольцо и вспомнила, как вспыхивает кровь от одного взгляда, прикосновения. – Это лишает покоя.

– А ты думаешь, дальше будет спокойнее? – рассмеялась Крис. – Береги себя, дорогая. Скоро увидимся.

– До скорой встречи, Крис.

Повесив трубку, Бри некоторое время сидела в задумчивости. Она справилась. Крис Гамильтон ничего не заподозрила. Но поддерживать веселый непринужденный разговор оказалось нелегко. Она вдруг с гневом отшвырнула листы, и они разлетелись по полу. В этот момент время раздался осторожный стук в дверь.

– Войдите.

– Простите меня, ваше высочество. – Это была Джанет, как всегда собранная и невозмутимая. – Вы, наверное, хотите узнать, что все в порядке – бальная зала готова, драпировки сменили. – Она оглядела усыпанный листами пол, но промолчала. – Вам позвонили, как обещали?

– Да. Да, я разговаривала с мисс Гамильтон. И можете доложить моему отцу, что она ничего не заподозрила.

Джанет сложила руки на груди.

– Простите, ваше высочество?

– Уж не хотите ли вы мне сказать, что не докладываете моему отцу обо мне? – Габриела дала волю своему гневу и отчаянию. – Я прекрасно чувствую ваше пристальное внимание к себе, Джанет.

– Но ваше самочувствие – это единственное, что нас всех беспокоит – заявила секретарша с невозмутимым видом, – и, если я вызвала ваше недовольство, простите меня.

– Мне неприятно, когда меня водят за нос, – резко перебила ее Габриела.

– Я все понимаю, ваше высочество, ваше состояние сейчас доставляет вам определенные трудности в общении.

– Вы не понимаете и не можете понимать, – она принялась нервно расхаживать по комнате, – вы ведь помните своего отца, братьев, сестер? Своих друзей?

– Ваше высочество. – Джанет осторожно шагнула ей навстречу, давая себе отчет, что сейчас надо как никогда держать себя в руках. – Возможно, нам этого не понять до конца, но все мы очень переживаем, и если я могу вам чем-то помочь…

– Нет. – Габриела обернулась. – Простите, Джанет. Я не имела права кричать на вас.

По лицу Джанет скользнула мимолетная улыбка.

– Но вам время от времени необходимо на кого-то кричать. Я подумала, что, может быть, разговор со старой подругой вызвал в памяти какие-то воспоминания.

– Ничего. Иногда мне кажется, это уже навсегда.

– Но доктора полны надежды, ваше высочество.

– Доктора. Кажется, я уже сыта ими по горло. – Она вздохнула и стала поправлять букет гардений в вазе. – Как я могу оставаться спокойной, когда вместо воспоминаний вижу какие-то неясные картины, как вспышки?

– Значит, у вас бывают прорывы памяти? – Джанет подошла ближе. И после секундного колебания участливо взяла принцессу за руку. – Перед вами возникают картины прошлого?

– Все неопределенно и смутно, как во сне.

Единственное, что она помнила четко, – рукоятка ножа в ее руке, но предпочитала забыть это навсегда, и сознание прятало это воспоминание в своих глубинах. Хотелось бы вместо этого вспомнить что-то приятное и легкое, то, что сознание не оттолкнет.