Неотразимый бродяга - Дейли Джанет

Его губы мягко скользнули по шее Дианы, но она осталась безразлична к его ласкам. Теперь уже не колеблясь, Диана сняла руки юноши со своей талии и отступила в сторону, отвергая как объятия Гая, так и его объяснения.

– Что-то не так? – нахмурился Гай.

– Все не так. Разве ты не понимаешь? – раздраженно спросила она. – Не могу же я из объятий отца преспокойно нырнуть теперь в твои.

Диана отвернулась, смущенная, разозлившаяся и несчастная.

– Я возвращаюсь в лагерь.

– Ты не можешь спуститься туда, к нему! – запротестовал он.

– О Боже, – она вздохнула и горько рассмеялась. – Неужели ты действительно думаешь, что после того, что произошло между тобой и Холтом, он еще хочет меня? Скорее он бы желал увидеть меня мертвой. Не стоит беспокоиться, Гай. Ничего не случится. Кроме того, теперь там Руби.

Спуск к лагерю на дне каньона продолжался довольно долго. Услышав шорох гравия под подошвами ее сапожек, Холт поднял голову, и глаза его сверкнули. Диана замерла, увидев, как он непроизвольно шагнул к ней, но затем быстро взял себя в руки, лицо его вновь стало непроницаемым, и он отвернулся. Сердце ее упало. Именно такой реакции она и ожидала, но от этого было не легче.

– Я думал, что ты собираешься остаться с Гаем, – сказал Руби, соскребая остатки подливы с тарелки. – Если бы я знал, что ты будешь возвращаться, то составил бы тебе компанию, но ты ведь и словом не обмолвилась.

– Наверху слишком жарко, – объяснила Диана свое поспешное бегство.

– Я бы сразу сказал тебе об этом, но ты не спрашивала. Никто ни о чем меня не спрашивает… и никто ничего не рассказывает, – посетовал он. – Но я не расстраиваюсь. Наплевать!

Если бы не Руби, вечер у костра прошел бы в полном молчании, и тот, как всегда, не удержался от своих комментариев по этому поводу.

– Атмосфера у нас такая напряженная, что ее и ножом не проткнешь, – заметил он. – Никто, кроме меня, и десяти слов не произнес. Конечно, вам и в голову не приходит рассказать мне, в чем дело. Ну да, зачем делиться со старым Руби? Держите все в себе.

Диана перехватила строгий взгляд, который бросил на него Холт.

– Да, да, – закивал головой старый ковбой. – Почему бы мне не заткнуться, ведь так? Знаю, не мое это дело.

9

К середине следующего дня жеребец все еще не привел кобыл к источнику в каньоне. Последняя из фляжек с водой опустела. Теперь Холт был вынужден принимать решение, и Гай напомнил ему об этом.

– У нас больше нет воды. Что будем делать? – с вызовом спросил он. – Наши лошади с утра не поены.

– Подождем до пяти. Если к этому времени табун не появится, пойдем к источнику.

Они продолжали ждать. Шел уже шестой час, но не было видно никаких признаков белого жеребца и кобыл. Диана чувствовала, насколько Холту не хочется снимать засаду и входить в каньон, но без воды долго не протянуть, особенно лошадям.

– В седло, – недовольно скомандовал он в ответ на очередной сигнал Руби о том, что в каньоне незаметно никакого движения. – Лошадей поведем с собой и дадим им напиться вволю.

Подъем верхом на лошадях оказался гораздо короче. Увидев Гая, который вел за собой его оседланную лошадь, Руби широко улыбнулся.

– Я уже думал, что вы оставите меня сидеть здесь, как какую-то птицу, – заявил он. – Если мне и придется торчать тут, то лучше уж на лошади. Кроме того, внизу все же попрохладнее, – чем на этих докрасна раскаленных солнцем камнях.

– Садись в седло, – бросил ему Холт в нетерпении и с плохо скрытым пренебрежением в голосе.

Продолжая что-то бормотать себе под нос, Руби принял у Гая повод и привычным движением старого наездника вставил ногу в стремя. Холт возглавил процессию, и они начали спуск к ложу каньона. Диана замыкала конную вереницу. За ней по крутым и неверным от частых осыпей склонам тащилась вьючная лошадь с поклажей.

Длинные тени от скал, нависающих над ущельем, делали его в воображении путников более прохладным, чем то было на самом деле. У источника Холт и Гай наполнили до краев опустевшие фляги, бросив в них из предосторожности дезинфицирующие таблетки. Пока они были заняты этой процедурой, Руби и Диана придерживали стремившихся к воде животных. Когда же незамутненная вода для питья была наконец набрана, настала очередь истомленных жаждой коней.

Диана ополоснула руки и лицо и с наслаждением ощутила, как свежие струйки проникают под одежду и освежают ее кожу, истосковавшуюся по хорошему душу.