Русская наследница - Знаменская Алина

Сидели неплохо. Леша, слава Богу, оказался не букой, на Степины шутки отзывался и Леночку без внимания не оставлял.

Правда, на перспективные предложения Марата пока отшучивался. Но это ни о чем не говорит. «Цену набивает», — подумал Шатров и подмигнул Степе. Тот чуть заметно улыбнулся. Еле-еле. Но Шатров его понял. Все шло как надо. Пил Леша мало, что Марату тоже понравилось. Леночка по-своему поняла перемигивание шефа и Степы — пригласила Голову на танец. Когда высокий и широкий Леша поднялся, отодвинув при этом разлапистые листья пальмы, Шатров увидел Катю. Он не сразу узнал ее, подумал — похожа. А вот то, что рядом с ней иностранец, он угадал сразу. Уж больно не наше у парня выражение лица. Обрывки фраз, которые доносились до Марата сквозь музыку, подтвердили его предположения. И все-таки это была Катя. Только — совершенно другая. Не мудрено, что он ее не узнал. Она сегодня мало напоминала ту взъерошенную террористку на турбазе или ту буйную истеричку, которую ему пришлось выуживать из сугроба. И зареванную блеклую горемыку, которая ночевала в его квартире совсем недавно, в этой женщине узнать было трудно. Как вторая кожа обтягивало ее блестящее серо-серебряное платье, длинное, но открытое сверху. На щеках играл румянец. От вина? От присутствия мужчины? Марат отвел глаза и тут же посмотрел снова. Как ей удалось так измениться?

Несколько ненавязчивых штрихов косметики. Глаза сразу заиграли всеми оттенками. Надо же — какие у нее выразительные глаза… Прошлый раз он не обратил внимания. И губы. Или это вишневая помада делает их такими? Да, пожалуй. Платье серое, глаза серые. Нитка искусственного жемчуга на шее. Приглушенные тона. А вот губы — чувственным пятном на лице. Оказывается, в ней что-то есть…

— По-моему, он почти готов, Марат Борисович.

— Что?

— Я про Лешу. По-моему, он у нас в кармане. Шатров встряхнулся и взглянул на Степу. Потом — на танцующих Лешу и Леночку. Музыка звучала ритмичная, все вокруг дергались, а эти двое медленно двигались в собственном тягучем ритме.

— Поглядим — увидим, — проговорил он, с трудом сосредоточиваясь на деле. Что-то он устал сегодня. Пора закругляться.

Молодежь вернулась за столик. Шатров разлил коньяк.

— За удачу! — коротко сказал он, и все поняли, что прелюдия переговоров закончилась. Теперь Голова должен обдумать их предложение, и, если ответ будет положительным, разговор продолжится в другой обстановке.

Выпили. Леночка засобиралась:

— Поздно уже, я пойду, Марат Борисович? Марат кивнул.

— Я провожу, — поднялся Леша.

Леночка уплыла вместе с Головой. Марат улыбнулся: Ленка не промах — умеет совместить приятное с полезным. Степа смотрел вслед удаляющейся парочке как пес, у которого отняли кость.

— Чего сидишь? — бросил Марат. — Иди танцуй.

— А вы?

— А я покурю.

Шатров достал сигареты и закурил.

Оставаясь в полумраке, он мог спокойно наблюдать за столиком напротив. Ему было прекрасно видно, как женщина заглядывает в глаза мужчине, пытаясь в чем-то убедить его. Когда она протянула ладонь и потрогала руку американца — Шатров почти ощутил тыльной стороной ладони ее теплые пальцы. Выходит, у нее с иностранцем… любовь? Шатров усмехнулся. Он поймал себя на мысли, что подобный вывод посеял в нем некоторое разочарование. «А чего ты хотел? — поддел он себя. — Чтобы всю оставшуюся жизнь она молилась на тебя в экстазе благодарности?» Как раз наоборот. По всему видно, что она уже и помнить не помнила, кто такой Марат Шатров. Так и должно быть. Все правильно. И все же что-то неприятное было в том, что она так напористо и одновременно заискивающе таращится на этого иностранца.

На минуту даже закралась мысль… Может, она и у него деньги выпрашивает? Может, он, Шатров, все же лопухнулся тогда, и она действительно аферистка, и нет у нее никакого сына?

Шатрову даже горячо стало от этой мысли. Он и забыл, как она убедительно вещала ему тогда про свою судьбу-злодейку. Если придется зарабатывать на жизнь аферой, артистизма наберешься, невелика наука. Он даже пересел на другое место, чтобы лучше видеть ее. Он зачем-то вглядывался и вглядывался в ее лицо, выискивая в нем правду. Ему все больше казалось, что он находит новые подтверждения своим опасениям. Она — аферистка, и богатые мужчины — ее промысел.

Именно тогда, когда он пришел к такому заключению, в зал ворвалась девчонка лет двенадцати на вид и затеяла скандал возле Катиного столика. Марат уже забыл про Степу, про Голову, с личной заинтересованностью смотрел разворачивающееся напротив действо.