Буря в раю - Кауфман Донна

– Ты был прав. – Эйприл смахнула слезы с глаз. – Мне помогла решиться твоя вера… и еще то, что писал Франклин в этом письме.

– Какая разница, отчего и почему? Главное, что ты все-таки решилась! Я так гордился тобой! Представляю, чего тебе это стоило, но ты держалась так спокойно, твердо…

– Так ты видел интервью? – спросила Эйприл, радостная и гордая от его похвалы. Что-то в глазах Джека насторожило ее… и в следующий миг ее осенило: – Ты был там! В то утро, на студии!

– Да.

– Я знала! Может быть, это сумасшествие, но в какой-то миг я почувствовала, что ты там! Я могла бы поклясться, что видела тебя, но ты…

– Нет, это не сумасшествие. Ты смотрела прямо на меня. Со мной чуть сердечный приступ не случился!

Эйприл вдруг напряглась в его руках, и Джек немедленно разжал объятия.

– Тебя что-то беспокоит? Спроси, и я отвечу.

– Ты не пришел ко мне, не позвонил, не сказал ни слова. Я думала, что мы… что между нами все кончено. Почему ты не появился? Даже не попытался со мной поговорить?

– Потому же, почему в тот черный день позволил тебе уйти. Я испугался своего влечения к работе. После Оахаки мне казалось, что с этой стороной моей жизни покончено. Тогда, на обратной дороге, я твердо решил уйти из газеты, поселиться здесь и заняться индейцами. Но, когда на свет снова всплыла эта история, я понял, что не смогу ни есть, ни спать, пока не прижму Маркхема к стенке… и испугался. Какое право я имел что-то требовать от тебя, если сам не знал, что буду делать завтра?

– Значит, вернувшись в Лос-Анджелес, ты начал работать над этим материалом?

– Не покладая рук. Словно одержимый. – Он снова прижал ее к себе. – Я хотел быть уверен, что на раз этот ублюдок заплатит за свои преступления – если не тюрьмой, то хотя бы карьерой и добрым именем. Хотел быть уверен, что твое имя больше не всплывет на страницах газет, а если и всплывет, никто не посмеет его порочить.

– Но как оно могло не всплыть… – Эйприл вздернула голову. – Это ты разыскал Френни? Ты уговорил ее выступить по телевизору?

– Да, я нашел ее как раз накануне твоего интервью. Только сначала собирался напечатать материал в газете, а не везти ее на телевидение.

– А как ты узнал?..

– Мне позвонил твой отец. Сказал, что, по его мнению, я должен об этом знать. – Джек нежно провел пальцем по ее щеке. – Ты рассказывала ему обо мне?

– Я не просила его звонить, если ты это имеешь в виду.

– Это я понимаю. Ну что, вы с ним помирились? Ты рада, что сделала первый шаг?

– Помирились, пожалуй, слишком громко сказано. Скорее, начали возводить мост, разрушенный десять лет назад. Он обещал приехать погостить в «Уголок». Кстати, я как раз шла на почту: папа говорил, что пришлет мне газеты.

– Пойдешь дальше или вернешься обратно?

– Знаешь, пожалуй, газеты подождут. Изумрудные глаза зажглись лукавым огоньком, и у Эйприл вновь сдавило горло. Она не думала, что когда-нибудь еще увидит этот лукавый и ласковый взгляд…

– Послушай, – начал он, – я умираю от жары, да и ты, похоже, сейчас растаешь!

– Да, это глупо… я просто… – Эйприл пыталась овладеть собой, но тщетно. – Я боялась, что никогда больше тебя не увижу, и… Я люблю тебя, Джек Танго. Я тебя люблю.

– Повтори это снова! Еще раз!

Но Джек не дождался ответа и припал к ее губам в горячем, страстном поцелуе.

Он целовал ее так, словно хотел выпить до капли и навеки слиться с ней воедино. Эйприл ответила на поцелуй – и мир вокруг словно взорвался. Джек поднял ее в воздух, прижал к себе, свободной рукой вынул из волос шпильки и зарылся рукой в густые душистые волосы, покрывая лицо поцелуями.

– Значит, газеты тебе читать неинтересно, – прошептал он. – А что же тебя интересует?

Он коснулся языком ее нежной мочки, и Эйприл счастливо улыбнулась и крепче вцепилась ему в плечи.

– Например, заднее сиденье твоего джипа.

Джек удивленно взглянул на нее, а затем громко расхохотался.

– Вот это правильно! Я всегда за прямоту! Но Эйприл не хотела портить этот счастливый миг ненужной торопливостью.

– А еще я слыхала, – продолжала она как ни в чем не бывало, одарив его фирменной улыбкой хозяйки гостиницы, – что кое-кто здесь без ума от широких кроватей и чистых простыней!

– Это приглашение?

– В твоем бунгало или у меня? Джек серьезно взглянул ей в лицо:

– Эйприл, то, что ты сказала сейчас… это правда?

– Я люблю тебя, Джек. И хочу, чтобы ты остался со мной навсегда.