Сестра милосердия - Колочкова Вера Александровна

А на улице вовсю хозяйничал теплый ветер, подгоняемый незрелым еще, робким весенним солнышком. И то, хватило уж всем по горло мартовской простудной зимы-хляби, так настоящего тепла хочется! Да и организм солнечных витаминов очень уж настоятельно требует, оттого, наверное, и дурнота эта не отступает, и голова опять кружится… Подняв лицо, Таня с удовольствием отпустила себя плыть навстречу солнцу. Жила у нее в голове с детства такая фантазия – не просто так по улице идти, а будто в пространстве плыть – то по летнему дождю, то по яркой желтой осени, то по белой круговерти метели, или вот как сейчас – по весеннему солнцу. Шла, щурилась навстречу бьющему через край белому его свету, впитывала в себя теплую долгожданную радость да вслушивалась в происходящую вокруг звонкую городскую суету. Скоро лето будет, ей в июне отпуск обещали, поедут они с бабкой в Селиверстово, грядки полоть да в баньке париться… Летом там хорошо – и овощ всякий на огороде прет, и грибов-ягод в лесу полно, и речка чистая есть для купания. Лучше санатория всякого. Вот апрель-май пройдет, и поедут…

Однако сколько по весне ни плыви, а все равно к берегу пристанешь. К родной своей хрущобной пятиэтажке. Подружки бабки Пелагеи сплоченной компанией сидели на скамеечке у подъезда, тоже впитывали в себя положенные им порции солнечных витаминов. Поздоровались с Таней дружным хором, разулыбались беззубыми ртами.

– А ты чегой-то, Танюха, опять Пелагею в няньки, что ль, определила? – хитро-резво проверещала баба Лизавета из соседнего подъезда, всегдашняя бабки-Пелагеина подружка. – Я зашла ее на улицу позвать, а она там с парнишонком каким-то… Еще и рукой на меня махнула – не до тебя мне сейчас, Лизка, говорит… Занятая я, мол, шибко. Чем это она так занятая, Танюха?

– Да ничем не занятая, баба Лиза, – улыбнулась ей весело Таня. – И впрямь сейчас ее к вам отправлю – пусть тоже на солнышке погреется. Чего дома-то сидеть в такую погоду?

– Так и я ей про то же толковала, все равно не идет… – уже в уходящую Танину спину выкрикнула баба Лиза. – Некогда, говорит, и все… Дела у нее какие важные, подумаешь…

Открыв своим ключом дверь, Таня застыла на пороге, с изумлением слушая доносящиеся из комнаты громкие голоса. Один точно был Гришин – взвинченный, мальчишеский, крикливый. А другой… неужели бабкин? Да не может такого быть! Сроду она такой страсти да ярко выраженного лихого азарта в ее голосе не слыхивала, да еще и со словами разными, на слух непривычными…

– Да куда, куда ты лупишь-то, тетеря сонная! Не видишь, вне игры судья показал! Щас как пенальтю тебе вхряпрает, так и узнаешь, почем дрожжи продают! Как фамиль-то у его, я запамятовала?

– Ну, Пегги, ну сколько раз можно повторять-то! Запоминай давай уже! Это Кержаков, номер десятый, я ж тебе сто раз говорил…

– Да мал еще учить меня… Одно слово и есть. – Глупый Григ! И правильно ты сам себе имечко придумал! Давай вбрасывай быстрее, а то гляди-ка, Роналда уже тут как тут толчется…

– Это не Роналда, Мудрая Пегги, это Рональдиньо!

– Ой, да один хрен…

– Нет, не один!

– Ну, обозналась маненько, чего уж… А зато ты опять не туды стучишь! По еньтеру ж надо, по еньтеру, чтоб снова все пошло! Давай все сначала начнем, я тебе говорю!

Таня поморгала еще немного, вслушиваясь в этот странный диалог, потом заглянула осторожно в комнату. И снова предстала перед ее глазами вчерашняя сюрреалистическая картинка – те же две соприкасающиеся головы, склоненные над мельтешащим экраном – одна старушечья в белом платочке, другая мальчишечья, пламенеющая огнем вздыбленных рыжих вихорков.

– Эй, ребята, привет… – тихо пропела она им в спины, и они тут же обернулись к ней, одинаково вздрогнув. – Чего это вы тут делаете, а?

– Ой, так в футбол играем… – потупила глазки в пол бабка Пелагея, засмущавшись, как скромная девица. – У Гришука в напуке игра такая есть…

– Не в напуке, а в ноутбуке! – смеясь, поправила ее Таня. – Где хоть в другом месте не скажи, что ты тут в напук играешь! Подумают еще чего неприличное!

– Ой, да мне и не выговорить! Как говорю, так и говорю… Надо же завлекать чем-то парнишонку! Вот я и наяриваю тут с ним…

– По-моему, ты сама больше завлекаешься, чем он! Понимала б чего в футболе-то!

– Нет, и неправда вовсе! – горячо вдруг заступился за свою товарку Гриша. – Ну, с именами она еще путается, и с правилами тоже, а в общем и целом Мудрая Пегги очень даже сносно играет!