Сестра милосердия - Колочкова Вера Александровна

Молитв как таковых Таня и не знала особенно. Да и верующей была так себе, в церковь редко, от случая к случаю хаживала. Просто привычка у нее такая была – за все Бога благодарить. Совсем, совсем забыла Таня Селиверстова, что не надо бы так высоко душой взлетать да рассыпаться благодарением, что не любит Господь, наверное, всего этого. Тут же и сердиться начинает. Раз, мол, счастливая ты, значит, сильная очень. Значит, и муками потерзаться пора пришла, не все тебе жить в радости. Уж сколько этому правилу Таня учена жизнью была, и все не впрок…

Глава 10

Посадку самолета Таня с Отей дружно проспали. Очнулась она от суеты, вокруг нее слегка шелестящей, – народ готовился к выходу, сидя культурно по местам и копошась потихоньку – кто одевался, кто, как и Таня, только проснулся и таращил на всех сонные глаза, а дамочка одна торопливо губы красила, пристально вглядываясь в овальное зеркальце. Таня встрепенулась, потрясла головой, отгоняя крепкий сон, в который провалилась намертво после всех пережитых волнений. Отю жалко было будить, так и пришлось одевать полусонного – он разваливался в ее руках, как мягкая тряпичная кукла, похныкивал протестующе. За маленьким окошком – Таня даже название его вспомнила, иллюминатор называется, – стояла не совсем уж непроглядная, но темень, перемежаемая редкими дальними огнями. Прежняя тревога, еще тошнее той, что перед посадкой в самолет ее мучила, сжала Танино сердце – а вдруг не встретят? Куда она тогда пойдет, ночью, с ребенком…

Страхи ее, однако, оказались напрасными. Она и шагу не успела ступить в зал прилета, как тут же Отю подхватили ловко и умело чьи-то сильные руки – она даже испугаться не успела. Только подняла удивленное лицо вверх – встречающим оказался высоченный мужик в темном костюме. Он, может, даже и красивым был бы, этот мужик, если б не выражение его лица – туповатое какое-то. Явно не из телевизора у него было лицо. Абсолютно правильное, но никакое. Вот у Павла Беляева, например, красоты поменьше будет, а лицо такое – глаз не оторвешь… Хотя чего это она про Павла Беляева вдруг вспомнила? Пришло же в голову… Все, не надо о нем больше вспоминать, он там остался, в другой жизни. И совсем он здесь «не пришей кобыле хвост», как говорит бабка Пелагея. Здесь, в этом сверкающем и гудящем разными голосами зале аэропорта с красивым названием Орли…

– Вы Татьяна Селиверстова, – квадратно улыбнувшись, уточнил встречающий, глядя на нее сверху вниз.

– Да, это я…

– С приездом, Татьяна. А я Сергей. Помощник мадам Ады. Следуйте за мной, там машина ждет.

Развернувшись, он быстро пошел по залу, нежно прижимая к себе спящего Отю и ловко обходя чужие чемоданы. Краем глаза Таня успела заметить, как радостно-яростно обнимаются Левушка с Ленусиком с немолодой уже парой таких же странно одетых людей – родители, наверное. Интересно как. Поглазеть бы на них по деревенской привычке, полюбопытствовать, они теперь вроде как и не чужие ей стали, Левушка с Ленусиком. Хорошие ребята, дай им Бог счастья французского полной ложкой…

Подхватив полы шубы, она побежала вслед за Сергеем – не отстать бы. Когда подошли к красивой блестящей машине, Сергей снова передал ей Отю на руки, распахнул заднюю дверь и придержал под локоток, вежливо склонившись. Со стороны красиво, наверное – как в кино. Сев за руль, тут же плавно двинул машину с места, обернулся с улыбкой:

– Как долетели, Татьяна? Без приключений?

– Ну, почти… – немного замялась Таня. – А долго нам ехать?

– Нет, не долго. Там Ада спать не ложится, ждет тебя.

– А… почему она встречать не приехала?

– Кто? Ада?! Тебя?! Сама?!

Он хмыкнул очень уж выразительно, отчего Таня поняла, что сморозила совсем уж какую-то глупость. Хотя в чем, если разобраться, глупость-то? Она ведь не претендует на то, чтоб Ада ее как королевну встречала. Она ж про Отю вообще-то спрашивала. Он же ей внук все-таки, не чужой, родненький… Вот она бы своего внука и пешком бы встречать пошла, хоть днем, хоть ночью…

Задумавшись, она и не заметила, как въехали они с трассы в город, как замелькало за окном огнями и светом, и ничего нельзя было рассмотреть толком, сколько головой ни верти. Выскочить бы хоть на минутку, посмотреть! Париж все-таки…

– Ничего, наглядишься еще, – словно прочитав ее мысли, тихо проговорил Сергей, не поворачивая головы. – И надоесть успеет. И домой страсть как захочется…

– Да ну… Как это – надоесть? Вон красота какая! Это мы в самом городе сейчас, да?