Золотой мираж - Майкл Джудит

— Лоррэн говорит много о том, о чем мало знает, — сказал он. — Она не прибавляла, что в деталях не уверена?

Клер непроизвольно улыбнулась:

— Несколько раз.

— И что она будет рядом с тобой, как верная подруга?

— Да. — Она так искренно и считает. Но ей не надо доверять. — Он вздохнул. — Мне всегда приходится очищаться после беседы с Лоррэн. — Он вел машину в тишине, задумчиво глядя, как в свете фар проплывает заповедный лес и изумленные, светящиеся глаза оленя. Единственным звуком было слабое шуршание воздуха в салоне. Квентин вытянул руку и коснулся Клер. — Я везу тебя к себе домой.

Он казался чем-то огромным и властным, наполнявшим собой прохладу несущейся вперед машины; Клер чувствовала, что он ее подавляет. Она глядела на стрелку спидометра, которая, не задерживаясь, миновала все те отметки, которые она считала безопасными числами. Теперь, пролетая сквозь темноту, она чувствовала, как стало трудно дышать. В танцзале она хотела только одного — вернуться домой к Эмме и поговорить с ней, но сейчас Эмма, должно быть, уже спала. Во всяком случае, Брикс не звонил ей со дня возвращения из Анкориджа — возможно, ей вообще не нужно заводить о нем речь. И ей не хотелось расставаться с Квентином. Она хотела быть с ним. Хотела расспросить его обо всем, что наговорила Лоррэн, хотела попытаться понять его, но гораздо сильнее всего этого она желала его самого. Ее тело, так долго бывшее одиноким и раздраженное с того вечера в каюте Квентина на стоянке в Вальдесе, тянулось к нему, томное, но гибкое, тяжелое от вожделения. Ее дыхание было быстрым и прерывистым, она едва могла спокойно сидеть.

Они молчали; он завернул машину на подъезд к особняку из красного кирпича в стиле короля Георга, с белыми колоннами, белыми окнами мансарды, закругленными пристройками с каждой стороны и большими окнами. Они были в Дариене, городе, о котором родители Клер говорили, как о другой планете., так далеко, по их понятиям, он находился. Квентин держал ее за руку, пока они шли через горячее темное затишье к белой парадной двери, освещенной фонарем, вокруг которого сновали мотыльки. Внутри было прохладней, и Клер непроизвольно поежилась, когда дверь за ней захлопнулась, а он, все еще держа ее за руку, повел вверх по винтовой лестнице, через обширную гостиную, освещаемую напольной лампой, мимо мраморного камина, в свою спальню.

Клер наскоро оглядела ее и отметила то, что мебель здесь была только темно-коричневой и черной, но руки Квентина уже обвили ее, заставляя забыть о всем остальном. Он рванул вниз молнию на спине ее платья. Через мгновение она оказалась обнаженной в его руках, и он остановился ненадолго, только чтобы скинуть свою одежду, прежде чем его твердые, уверенные руки ваятеля заходили по ее телу.

Они оба молчали. Клер заново открывала свое тело в мужских руках, ощущала, как оно тянется к потоку желания и наслаждения, и когда Квентин подвел ее к кровати, все, что он ни делал, она воспринимала не задумываясь. Он лег на нее, затем перетянул ее наверх, затем снова распростерся на ней, и его руки двигались по ее телу одновременно с его движением внутри нее, вознося ее к вершине, потом позволяя соскользнуть вниз, затем снова вздымая, до тех пор, пока Клер не почувствовала, как растворяется в темной комнате, под властными руками и губами Квентина. Лишь тонкая ниточка мысли связывала ее с самой собой, но за нее она не могла держаться: она была слишком ему открыта. Квентин наполнял ее, она вся была поглощена его ритмом и своими ответами, и следовала за ним повсюду, куда он увлекал ее, пока мысли улетели прочь.

Затем.он снова повел их обоих к пику наслаждения, и они взошли на него вместе, а потом медленно успокаивались. Их дыхание замедлялось и они лежали спокойно. Квентин вытянул простыню и накрыл ее и себя, а затем лег на бок, повернувшись к Клер и лаская рукой ее грудь.

— Завтра будет еще вечеринка, — сказал он, словно продолжая разговор. — Я хочу, чтобы ты была там со мной.

Клер вытянулась на постели, ощущая, как ее охватывает лень и доверчивость:

— Завтра я должна побыть с Эммой.

— Ты можешь провести с ней весь день. И следующий вечер, и другой, если хочешь. Завтра очень важный ужин. Ты мне нужна.

Посреди своей томной расслабленности Клер ощутила укол недовольства. Неужели ему нужно контролировать все, даже то время, которое она может проводить с дочерью? Но она совладала с собой без труда. Слишком рано задавать вопросы: ей так хорошо. У них еще много времени для споров, подумала она с усмешкой, уж позволь мне насладиться по крайней мере один вечер.