Не могу отвести глаза - Майклз Кейси

Направляясь по коридору к своей двери, Куинн подумал: «Надо бы предупредить Шелби, что я уеду почти на весь день. После моего исчезновения в воскресенье она вряд ли обрадуется этому сегодня». Он напишет записку и подсунет под дверь.

И затем его антенны заработали снова. Куинн не знал почему. Он никогда этого не знал. Но зато научился прислушиваться к своей интуиции.

Глянув вниз с лестницы и убедившись, что миссис Бричта не шныряет поблизости и ничего не вынюхивает по своему обыкновению, Куинн достал из бумажника кредитную карточку и подошел к двери. Замки в этом заведении, как он уже знал, были просто детской забавой. Чуть-чуть повозившись с ручкой и пару раз поднажав, Куинн оказался в квартире Бренды и закрыл за собой дверь.

Знать бы, что он здесь делает.

В гостиной Куинн пробыл недолго, так как уже видел ее и не ожидал найти какие-нибудь вещи Шелби. Для них здесь не нашлось бы места. Все поверхности Бренда заставила безделушками — от безвкусных до не очень безвкусных. Однако в комнате царила атмосфера тепла и уюта. Шелби повезло бы гораздо меньше, если бы она не встретила Бренду и если бы эта добрая женщина не приютила ее.

Что-то коснулось его ног. Куинн опустил глаза вниз и увидел, что Принцесса трется о него.

— Мышей больше нет? — Он наклонился и почесал кошку за ухом, отчего та заурчала, как автомобильный мотор. — Будешь хорошо себя вести, и я, так и быть, куплю тебе иномарку, если пообещаешь показать ее Шелби, когда она будет дома одна, завернутая в полотенце. — И Куинн пошел по коридору к спальням.

Метод дедукции подсказал ему, что огромная кровать принадлежит Бренде, а маленькая односпальная — Шелби.

Куинн окинул комнату взглядом и тряхнул головой при виде ее убранства. Он тщетно пытался представить себе, как Шелби спит здесь с большой плюшевой собакой, которая лежала сейчас на аккуратно заправленной кровати.

На бюро он обнаружил серебряную щетку для волос, а рядом — флакончик ее любимых духов. Темно-синие лодочки были задвинуты в угол. Гора чемоданов — в другой. Розовый кружевной бюстгальтер висел на холодном металлическом радиаторе под окном. Возможно, Шелби сушила его, простирнув в раковине в ванной комнате.

Забавно, Куинн никогда еще не чувствовал себя незваным гостем, никогда не отделял объект от работы, не наделял объект человеческим лицом. Работая в полиции, он провел множество обысков и знал, почему делал это, какие имел для этого основания. Догадывался и о том, что надеялся найти окружной прокурор, выдавший ордер.

Но сейчас все было совсем другое. Куинн больше не коп, а в сущности, и не на службе. Он проник сюда, все просто и ясно. Или, напротив, очень сложно, потому что Куинн не понимал, с чего вдруг решил, будто осмотр личных вещей Шелби важен, не представлял себе, что надеялся найти. Он только сознавал, что у Тони она выглядела как-то иначе. Возможно, напуганной.

Куинн покачал головой, повернулся и пошел из комнаты, сбив сумочку, которая стояла на краю бюро. Он уже заметил, что Шелби никогда не ходила в ресторан с сумочкой, предпочитая класть ключ в карман.

— Проклятие! — Куинн нагнулся, чтобы поднять рассыпавшиеся предметы, размышляя, случайность ли это или он подсознательно рассчитывал на что-то подобное, подыскивая «основание» просмотреть содержимое сумочки Шелби.

Тем не менее, каким бы мерзавцем Куинн себя ни ощущал, им владело смутное беспокойство, и он помнил об этом. Куинн не забыл, что Шелби Тейт, наследница многих миллионов, могла стать жертвой похитителей, едва оказавшись в диком мире, где искала свое «приключение».

А вдруг Шелби планирует уехать из города, исчезнуть? Что, если уже сейчас в ее сумочке лежит билет на автобус? Что тогда? Как он с этим справится? И что, если она кому-нибудь писала? Кому-нибудь, кто будет не прочь заработать, продав историю Шелби бульварным газетам?

Существовало много причин, по которым Куинну следовало проверить содержимое сумочки Шелби. Множество, и ни одной достойной, кроме той, что он волновался за нее.

Куинн взял губную помаду, компакт-пудру, золотую ручку, солнцезащитные очки от «Паломы Пикассо» в красном футляре, тончайший льняной платочек, в уголке которого темно-розовым была вышита первая буква ее имени. Долго смотрел на кошелек Шелби, повертел его в руке, потом сказал себе, что переигрывает и лезет в чужие дела. И положил кошелек в сумочку, так и не заглянув в него.

В последний момент, когда Куинн уже собирался поздравить себя с этичным поведением, он нащупал плотную бумагу в отделении на молнии.