Возвращение - Стил Даниэла

Пока мы шли к лошади, он что-то сунул в мою ладонь. Этот юморист мог всучить мне найденную в песке медузу или что-нибудь похлеще. Но я ошиблась. Это был «песчаный доллар», странная ископаемая ракушка с отпечатком цветка на обеих сторонах. Она была тоненькой, почти прозрачной и удивительно красивой.

– Ухты… Спасибо, Крис, это замечательно!

Я потянулась, поцеловала его в шею и ощутила, как внутри вновь просыпается желание. Мужчины у меня не было со времен приезда в Калифорнию, даже дольше, а Крис, как ни крути, мужчина что надо.

– Кончай целоваться, а то я отделаю тебя на глазах у всех…

– Обещаешь только!

Он прекрасно понимал, что я дразнюсь, но сграбастал в охапку, и мы действительно занялись любовью прямо на пляже. А когда все кончилось, нас разобрал смех.

– Известно ли вам, мистер Мэтьюз, что вы полоумный?

– Сама напросилась, а потом обзывается…

– Чушь собачья. Не обращай внимания. Если ты думаешь, что я считаю тебя в чем-то виноватым, то ошибаешься. Я счастлива.

– И я… А теперь поехали.

Сняв с лошади седло, он опустил его на песок, похлопал кобылу по бокам, ловко прыгнул ей на спину и протянул мне руку.

– Чего ты ждешь, Джилл? Манны небесной?

– Нет, другого. Счастья. Я любуюсь тобой. Действительно, было на что полюбоваться. На буланой лошади гордо восседал высокий всадник, светлая шерсть подчеркивала бронзовый цвет его кожи, и красота этих фигур заставляла вспомнить читанные в детстве древнегреческие стихи. От нее захватывало дух.

– Ты тоже ничего себе. А теперь прыгай сюда.

Он снова подал мне руку, я уселась позади, обхватила его за талию, и мы понеслись навстречу ветру. Никогда я не испытывала такого наслаждения. Скакать по пляжу на золотистой кобыле, прижимаясь к любимому… Любимому? Крис… Я едва знала его, но разве это имело значение? Да, я полюбила его. С первого взгляда.

Мы носились взад и вперед до самого заката, а потом немного поплавали, стремясь отсрочить отъезд.

– Ну что, поплывем обратно? – спросила я, слегка нервничая. Вода прибывала, но он и сам видел это.

– Нет, теперь поедем по дороге. Это не так весело, зато менее рискованно.

– Ах вот как? Я начинаю подозревать, что ты придумал этот заплыв только для того, чтобы заставить меня раздеться! – На самом деле ничего подобного мне и в голову не приходило.

– Ты так думаешь? – На его лице появилось обиженное выражение, и я тут же прикусила язык. – Что ж, ты угадала!

Он довольно рассмеялся, а я стояла и смотрела на большого мальчишку, ранившего меня в сердце выстрелом из водяного пистолета. Неплохо.

– И что дальше, синьор самовлюбленный бандит? Свяжете обнаженную женщину и бросите ее в телефонную будку, где она проваляется до утра? – Он был вполне способен на такое.

– Нет. Я собираюсь накормить тебя. Неплохо звучит?

– Внутривенно, что ли?

– Джиллиан, ты несносна! Мы едем в «Уотсон-хаус». Это жемчужина Болинас. Тебе не доводилось бывать там?

– Никогда.

– Значит, тебя ждет сюрприз.

Мы сели верхом, мелкой рысью проскакали до общественного пляжа, шагом провели лошадь через пустующую стоянку для машин и наконец выбрались на дорогу. До Болинас было всего пятнадцать минут езды, и мы успели попасть туда в тот момент, когда солнце скрылось за горизонтом и все небо окрасилось в золотые и багровые тона.

Остановившись перед обветшавшим викторианским[5] домиком, мы привязали лошадь, и я огляделась по сторонам. Взад и вперед сновало множество хиппи, а на домике красовалась лаконичная вывеска «Уотсон-хаус».

– Что это за место?

– Ресторан, глупышка. А ты что думала?

– Откуда мне знать? Эй, кстати, я должна позвонить соседке и предупредить, что задержусь. Она позаботится о моей малышке.

– Хорошо. Внутри есть телефон.

Он поднялся на крыльцо и без стука открыл дощатую дверь. «Уотсон-хаус» был похож на обыкновенный дом, принадлежащий большой семье, и ничем не напоминал ресторан. На веревках сушилось белье, в глазах рябило от разномастных велосипедов и мотоциклов, а на траве играли две кошки и собака. Все здесь выглядело по-домашнему уютным. Видно, Крис Мэтьюз был тут завсегдатаем.

– Привет честной компании. Как делишки? – спросил он, направившись прямо на кухню и ткнувшись носом в кастрюлю, стоявшую на девственно-чистой плите. В комнате находились три девушки и мужчина. У мужчины были волосы до талии, заботливо перехваченные кожаным шнурком, поверх джинсов было надето что-то вроде пижамы, но больше всего меня поразили искристые, добрые глаза, окруженные буйной растительностью. На лице мужчины не шевельнулся ни один мускул, но глаза выразили живейшую радость.

– Джиллиан, это Брюс… Анна, Пенни и Бет. Они здесь живут.

Брюс и девушки дружно воскликнули: «Привет!» – и Крис погнал меня в маленькую комнату, которую ярко освещали лампы в стиле королевы Виктории и Тиффани.

– Что это за место, Крис? Тут очень уютно.

– Еще бы! Вообще-то это коммуна хиппи, но, чтобы держаться на плаву, они завели ресторан, в котором, черт побери, кормят лучше, чем где-нибудь еще на побережье. Попробуй здешний эскалоп – ручаюсь, пальчики оближешь!

– Попробую.

Так оно и вышло. Я облизала пальцы. Петух в винном соусе, хлеб домашней выпечки, салат, шоколадный мусс и вишневый пирог эскалопу не уступали. Это был королевский обед. Крис не соврал: кормили тут отменно. Но этого было мало. Очаровывала царившая здесь дружеская атмосфера. Я не ошиблась: в этом доме действительно жила большая семья со множеством детей. В настоящий момент она насчитывала двадцать семь человек, и каждый вносил в работу ресторана свою лепту. Они вихрем носились взад и вперед, пока мы сидели при свечах за одним из восьми столиков. Казалось, все тут знали Криса, и каждый считал своим долгом на пару минут присоединиться к нам, прежде чем бежать на кухню или на второй этаж.

– Ты часто здесь бываешь?

– Да. Особенно летом. Я снимаю в Болинас хибару и иногда захожу сюда потрепаться. Ем я здесь только по особым случаям.

Он, конечно, поддразнивал меня, но только чуть-чуть. Улыбка освещала его лицо, а взгляд говорил, что он не хочет меня обидеть. Крис был настроен по-доброму.

– Сколько лет твоей малышке? – довольно небрежно поинтересовался он, но я была благодарна и за это.

– Через месяц будет пять. Ужас что за ребенок! Цель ее жизни – стать ковбоем, и, если она узнает, что мы ездили верхом, надуется и будет молчать целую неделю. Она считает, что мы с ней только за этим сюда и приехали.

– Как-нибудь возьмем ее покататься. Она смелая?

– Да, не трусиха. Ей бы наверняка понравилось. Я начала ездить верхом как раз в ее возрасте.