Мэгги нужно алиби - Майклз Кейси

В тот же миг Мэгги сообразила, что музыка смолкла. Несколько не вовремя, потому что теперь она слышала стук собственного сердца. А довольный мужской голос все говорил и говорил.

Обмирая, словно попала в «Секретные материалы», она повернулась к столу. Осторожно. Ради эксперимента. Пристально глядя в паркетный пол. Потом медленно подняла глаза… и увидела начищенные черные сапоги до колен.

— О боже, — выдохнула она, снова прижавшись к двери. «Секретные материалы». Несомненно.

В сапогах были ноги, которые, в свою очередь, обтягивали бронзового оттенка брюки.

— Нет. Так не бывает. Я слишком много работаю. Или отравилась никотином, я слишком много курю. Слюна течет? — Она вытерла подбородок. — А слюни текут при отравлении никотином. У меня ни разу не было глюков, но все когда-то случается в первый раз.

Она отважилась посмотреть выше. Показался белый жилет и темно-синий пиджак отличного покроя. На черной ленте на уровне талии висел монокль в золотой оправе. Кружевной воротничок и манжеты.

А из манжет торчали руки.

Мэгги прикрыла глаза, вздохнула, подняла голову — и взглянула на человека, стоящего возле стола.

Александр Блейк, виконт Сен-Жюст, собственной персоной. Шесть с небольшим футов, сто восемьдесят пять фунтов веса, сотворенных ее воображением. Она мгновенно узнала его. Собственно, она же его и придумала.

Волосы, темные, как ночь, уложены небрежно, а-ля Красавчик Бруммель^[4]. Небесно-голубые глаза, завораживающие, как у Пола Ньюмена. Брови вразлет, левая насмешливо изогнута, как у Джима Керри, только утонченного. Ее персонаж умел насмехаться. Он также блистал сарказмом, был язвительным и пытливым, но больше всего — привлекательным.

Правильная форма головы, немного удлиненное лицо с волевыми, чуть квадратными скулами, слегка загорелая кожа. Чувственные губы, точная копия губ Вэла Килмера. Складки у рта и очаровательные морщинки возле глаз, когда он улыбается, скопированы с юного Клинта Иствуда. А Клинт Иствуд в возрасте сражает всех женщин наповал своими спагетти-вестернами (вложите этому парню соломинку в зубы, попросите слегка сощуриться, и все дамское население Манхэттена растечется лужей). Аристократический нос Питера О'Тула.

Приглушенный голос, как у Шона Коннери, только с британским акцентом. Вот кем грезят читательницы, пока их дружки или мужья в семейных трусах пялятся в телик и почесывают зад.

— Нет, это невозможно!

— Осмелюсь возразить, мисс Келли. Вполне возможно. Боюсь только, что я напугал вас. Не сомневаюсь, вам сложно поверить в очевидность того, что вы видите собственными глазами. Но, пожалуйста, попробуйте примириться с этим. Я Сен-Жюст. Ваш Сен-Жюст, если вам от этого станет легче.

Она сделала шаг вперед. Моргнула.

Он не исчез. Более того, улыбнулся, и вокруг глаз собрались морщинки, что сделало его невероятно притягательным. Идеальный мужчина. Нет, не так. Идеальный плод ее воображения.

Нельзя столько работать. Психика не выдерживает. Надо меньше курить, а есть и спать — больше. Тогда не будет никаких глюков.

— Ну вот, теперь мы одни, этот мерзавец ушел. И правильно. Не хочется слушать его упреки, оскорбления и все такое.

Мэгги резко повернула голову, чтобы поскорей увидеть второго денди эпохи Регентства, который выходил из кухни. Тоже легко узнать. Иным и не представлялся Стерлинг Болдер, соратник и добрый друг Сен-Жюста. Она придумала Болдера потому, что каждому герою нужен оруженосец, напарник, тот, с кем можно поговорить. Напарник должен быть слегка неуклюжим и совершать милые промахи. Мэгги сделала Стерлинга невысоким, пухлым, лысоватым и восхитительно недалеким. Читатели его очень любили, у него даже появился собственный фан-клуб.

Но откуда он взялся в ее гостиной, черт возьми, с жареной куриной ножкой, которую она припасла себе на ланч?

— Очень приятно, мисс Келли, — проговорил Болдер. Мэгги с трудом расслышала его сквозь внезапный звон в ушах. — Как же долго мы ждали знакомства с вами, верно, Сен-Жюст? Вы не возражаете? У меня к вам один вопрос. Только не подумайте, что я не благодарен вам, что вы меня придумали, но вопрос вот в чем, мисс Келли. Разве не могли вы сделать меня хоть немного стройнее?

Великолепно. Вопрос в духе Стерлинга Болдера, и его сознательная фраза-паразит. Мэгги расхохоталась бы, если б не застывшие челюсти, губы, лоб и три четверти тела.

— Я… Я создала вас, — ответила она, услышав свой голос словно издалека, и снова посмотрела на Сен-Жюста. Боже, он оказался совершенством! Она действительно хорошо поработала. — Но ведь вы в моем воображении, а не в гостиной. Кто позволил вам появиться здесь? Конечно я! Хотя нет, я не то говорю. Вас здесь нет. На самом деле это невозможно.