Охотник за невестами - Мэйджер Энн

Бекки. Имя встревожило ее, как две недели назад в аэропорту. Почему он снова так ее назвал? Она ему кого-то напоминала? Почему имя казалось ей таким знакомым?

Это не имеет значения, сказала она себе. Она любила Коннора, а он ее. Завтра он отвезет ее в Техас и познакомит со своей семьей.

Бекки. Имя повторялось у нее в голове, пробуждая сомнения. Анна осторожно повернулась лицом к спящему Коннору. Любуясь его мужественными, словно высеченными из камня чертами, она глубоко вдохнула и сказала себе, что все хорошо. Всякий раз, когда она пробуждалась от кошмара в холодном поту, он был рядом и утешал ее. Если ей что-то будет угрожать, он, безусловно, ее защитит.

Обнаружив, что он пристально за ней наблюдает в аэропорту, она занервничала. И не удивительно, учитывая, что в Санта-Фе ее разыскивал частный детектив. Узнав, что Коннор был фермером, она успокоилась. Ей нравилось, что он носил стетсон, узкие джинсы, куртку из дубленой кожи и черные ковбойские сапоги.

Даже во сне он выглядел суровым и немного опасным. У него были большие руки с мозолистыми ладонями, которые могли положить на лопатки любого, кто встанет на пути их обладателя.

Поняв, как мало времени они знакомы, Анна содрогнулась.

Прядь густых светлых волос упала ему на лоб. Она хотела поправить ее, но побоялась, что может его разбудить. Он был немного напряжен, когда говорил, что завтра ей предстоит важный день. Отводил взгляд, когда сообщал, что в аэропорту в Хьюстоне их будут ждать его брат Лео с женой Эбби. Помедлил, прежде чем сказать:

— Все будут очень рады с тобой познакомиться.

— Они не станут сравнивать меня с Линдой?

— Она навсегда останется в их сердцах, но тебя они тоже полюбят. Они уже тебя любят.

— Но ведь они меня даже не знают.

Коннор снова сделал паузу, прежде чем ответить:

— Я… Мне так много нужно рассказать тебе о них. — В его голосе слышалось волнение. — Тебе они тоже понравятся. Уверен, все будет хорошо.

Она тоже на это надеялась. У нее не было ни родных, ни даже воспоминаний о них. Она не знала, что такое быть частью семьи. Даже до истории с Дуайтом ей было непросто доверять людям.

Несколько лет назад она, мучимая ночными кошмарами, отправилась к психологу. Он предположил, что, возможно, ей было трудно сближаться с людьми, поскольку она не знала своей настоящей семьи. Поскольку не помнила, как маленькой девочкой она ночью в грозу оказалась на территории монастыря Святого Кристофера в южной Луизиане.

Первые восемь или девять лет ее жизни были начисто стерты из ее памяти. Ее самым ранним воспоминанием был образ сестры Кейт, стоящей у высокой белой стены. Ее морщинистое лицо озарила улыбка, когда она протянула руки к испуганной потерявшейся маленькой девочке.

Монахини спрашивали ее, кто она и откуда, но она не знала. Они думали, что со временем память к ней вернется, но этого не произошло.

За исключением повторяющихся время от времени ночных кошмаров, ее ничто не связывало с забытым прошлым.

Монахини попытались разыскать ее родных, но тщетно. Очевидно, никто не дорожил ею настолько, чтобы разыскивать. Так она и осталась в монастыре. Сестра Кейт, которой сейчас уже не было в живых, была ее единственной семьей.

Бекки. Это имя почему-то казалось ей знакомым и в то же время тревожило ее.

Слишком взволнованная, чтобы спокойно лежать, Анна высвободилась из объятий Коннора и направилась в ванную. Умывшись и выпив стакан холодной воды, она почувствовала себя немного лучше. Впрочем, уснуть ей вряд ли удастся.

Надев черный с золотой отделкой велюровый халат, Анна прошла в гостиную. Ей будет не хватать этого места. Большую часть этих двух недель они провели в элегантной роскошной спальне в огромном номере отеля «Беллажио».

Она посмотрела на барную стойку в форме буквы L, затем подошла к холодильнику и достала оттуда яблоко. Оно оказалось холодным, твердым и кислым. Анна улыбнулась. Коннор всегда называл ее его красивой маленькой обезьянкой, потому что она очень любила фрукты.

Первые два дня его стетсон и куртка валялись на туалетном столике. Да, он не был образцом аккуратности, но ей было все равно.

Он заказывал еду в номер и не собирал в стопку грязные тарелки. Ему не терпелось снова заняться с ней любовью. Их близость была союзом не только тел, но и душ. После они разговаривали, смеялись, делились друг с другом своими мыслями и мечтами. Не то чтобы она полностью открылась Коннору, но разве это имело значение? У нее была вся жизнь впереди, чтобы этому научиться.